Психосинтез. Теория и практика. От душевного кризиса к высшему "Я"
Шрифт:
Егор — А потом сесть, закрыть глаза и уходить в себя?
Кэрол — Нет, закрывать глаза не надо. Экспериментальная ситуация максимально приближается к реальной ситуации психотерапевтического приема. Сосредоточиваясь на себе, вы не "уходите в себя", вы остаетесь сосредоточены на пациенте, но по-иному: вы сосредоточиваетесь на пациенте как на "я", которое имеет проблему, но не исчерпывается, не является ею.
Поскольку это и следующее упражнение предполагает невербальный диалог, желательно расставить стулья соответствующим образом – один напротив другого.
(Выполняется упражнение)
Возможно, кто-то хочет рассказать нам о своих ощущениях в роли психотерапевта и пациента?
Вера — Когда я была психотерапевтом, то
В роли пациента я ощущала колебания позиции психотерапевта. Для установления контакта было важно ощущение того, что он входит в мое положение. В дальнейшем его попытки взглянуть на меня как на центр оказывались именно тем, что мне нужно было как пациенту: каждый раз я чувствовала, что я – это не только моя проблема.
Но когда мы повторили это упражнение, я драматизировала свою проблему и в первый момент почувствовала, что мне необходимо сострадание психотерапевта – его непосредственная жалость, физический контакт, покровительство. Когда он дал мне такую поддержку, его дальнейшее отношение ко мне как к центру меня уже не устраивало. Оно вызывало агрессию, недоверие. Возможно, из этого нужно сделать вывод о том – во всяком случае, у меня такое чувство, – что психотерапевту следовало более поверхностно входить в мою проблему, поскольку непосредственное удовлетворение моей потребности в покровительстве повлекло за собой последующую агрессию с моей стороны ("почему это не продолжается?") и потерю контакта.
Клер — Очень интересные наблюдения.
Андрей — В результате того, что я побывал в роли пациента, у меня возникло впечатление, что раньше я работал с пациентом неправильно. Я пытался вжиться в проблему пациента и тем самым провоцировал его погружаться в нее еще глубже. Я не видел пациента как целое, я видел его как его проблему. И это упражнение очень помогло мне. Я понял, что когда на меня смотрят как на целое, проблема моя перестает быть такой всеобъемлющей. Она как бы отдаляется от меня, отделяется и занимает надлежащее ей место. Тем самым появляется возможность с ней работать.
Саша — Я был настолько отождествлен со своей проблемой, что не чувствовал психотерапевта совершенно. Когда я был психотерапевтом, инструкции ваши вылетели у меня из головы и, возможно, я их не совсем точно выполнял. Сперва я отождествился с переживаниями пациента, то есть попытался переживать то, что переживает он. А потом, не растождествляясь с пациентом, я в себе же, в своем переживании пациента нашел в нем (пациенте) его центр, И мое сознание, помраченное проблемой пациента, прояснилось – я стал очень восприимчивым и спокойным; то есть, не растождествляясь с пациентом, я обрел по отношению к нему свободу действий. Иными словами, в отождествлении с помраченностью теперь присутствовала ясность. Но мой пациент ничего не почувствовал.
Галя — Речь идет обо мне. Может быть, это произошло потому, что мы, послушав вас, решили полностью погрузиться в свои проблемы. Но ведь такие пациенты тоже встречаются.
Клер — Встречаются, и очень часто. Вначале пациент может не чувствовать того, что передается ему от психотерапевта. Точнее, вначале он может не реагировать на это. Потому что он поглощен своей драмой. Но если психотерапевт продолжает сознавать пациента как центр, то в конце концов такое же сознавание пробуждается и в пациенте.
Кэрол — Разумеется, это вовсе не означает, что психотерапия сводится к молчаливому сидению рядом с пациентом. Речь идет просто о фундаментальной установке, о постоянном отношении к пациенту
Клер — Я хочу сделать то, чего никогда не позволяю себе, находясь в роли психотерапевта, – я хочу поделиться с вами некоторыми своими наблюдениями и высказать некоторые соображения. Слушая выступавших, я с удовлетворением отметила, что в вас была какая-то часть, которая наблюдала все, что видит, не давая ему никакой оценки. И мне хотелось бы, чтобы все обратили внимание на то, что эта часть наблюдала также, что вы делали, пытаясь не допустить чего-либо или давая ему негативную оценку. То есть все выступавшие воспринимали нечто важное и действительно ценное, ясно сознавая при этом, как ведет себя их критическая часть. И опыт их можно рассматривать как пример того, что в центре, в себеобретается не только ясность восприятия клиента, но и способность следить за своими проявлениями, управлять ими.
В психосинтезе существует понятие бифокального видения – знаете, есть такие очки, где стекла состоят из двух разных половинок? Бифокальное видение – это способность сознавать, что мы воспринимаем, следя в то же время за тем, как мы на это реагируем. То есть мы сознаем при этом одновременно два уровня – "вход" и "выход"*.
* Бифокальное ("двухфокусное") видение соответствует синопсису ("одновременное видение") грекоязычной традиции. Клер здесь указывает на частный случай такого видения (см. далее). – Прим. ред.
Кэрол — Это своего рода самотерапия. Например, наблюдая за собой, я замечаю, что говорю клиенту что-то не то. Вместо того, чтобы отругать себя за это, я спрашиваю, каковой была моя действительная мотивация. И оказывается, что сказала я это из благих побуждений, просто выразила их неудачно. В психосинтезе индивидуальный сеанс становится по существу групповой психотерапией.
А теперь давайте перейдем к следующему упражнению. Оно является развитием предыдущего и состоит из двух частей. Первая часть напоминает известную вам медитативную практику наблюдения за дыханием с той только разницей, что здесь я иногда буду просить вас смотреть одновременно на своего партнера, то есть будет иметь место визуальный контакт с одновременным сосредоточением на дыхании. Во второй части один партнер будет рассказывать о том, что он испытывал во время первой части, а второй партнер будет делать то, что он делал в роли психотерапевта в предыдущем упражнении. Затем партнеры поменяются ролями. Таким образом, упражнение включает в себя совместное переживание в первой части, а также рассказ и восприятие рассказа об этом переживании во второй части. Это еще больше приближает нас к ситуации действительного психотерапевтического сеанса.
Итак, в первой части говорить не нужно. Но очень важно сидеть лицом к лицу, и поэтому стулья, я думаю, следовало бы расставить соответствующим образом.
А теперь закройте глаза и обратите внимание на дыхание. (5) Все мысли уходят. (5) Просто дышите. (10) Когда появляются мысли, просто возвращайтесь к наблюдению за дыханием. (10) А теперь откройте глаза и посмотрите на своего партнера... одновременно наблюдая за своим дыханием. (5) Теперь закройте глаза и продолжайте наблюдать за дыханием. (15) Очень медленно откройте глаза и снова посмотрите на партнера... Глядя на партнера, воспринимайте в то же время свое дыхание. (10) Теперь закройте глаза. (15) Откройте глаза, посмотрите на партнера, продолжая сознавать свое дыхание и не забывая сознавать партнера. Не переставайте двигаться от сознавания себя к сознаванию другого лица и обратно. (5) Затем снова закройте глаза. (10) Возвращайтесь к дыханию. (15) Теперь снова откройте глаза. И на этот раз посмотрите на своего партнера как на объект, как на вещь, – так, как если бы вы рассматривали в микроскоп что-то очень интересное. (10) Теперь закройте глаза. (5) И вернитесь к дыханию. (10) А теперь открывайте и закрывайте глаза, когда захотите. В течение нескольких минут вы будете закрывать и открывать глаза по своему усмотрению. (60) Если вам трудно, закройте глаза и обратитесь к дыханию. (10) Просто вернитесь к дыханию. Если вы находите в себе силы поддерживать бифокальное видение, то есть одновременное сосредоточение на дыхании и на партнере, можете открыть глаза и смотреть на партнера. (25) Если вас отвлекают какие-то звуки, просто возвращайтесь к дыханию. (15)