Психосинтез. Теория и практика. От душевного кризиса к высшему "Я"
Шрифт:
Егор — Попадая в центр, я всякий раз начинал нервничать: какую же из субличностей мне выбрать или как их совместить. Ведь речь идет, в общем-то, не только о сексуальности в узком смысле, как это могло показаться вчера. Одна субличность – работающая, созидающая; а вторая – воплощает собой обычную лень, сибаритство, тягу к удовольствиям, к комфорту. И поэтому находясь в средней части я нервничал, пытаясь разрешить эту проблему.
Клер — Что именно заставляло вас нервничать, что создавало чувство неудовлетворенности?
Егор — Я пытался выяснить, что мне нужно.
Клер — Похоже, что находясь в центре, вы решали проблему того, что для вас более важно. Вам трудно сделать выбор, поскольку вы находите определенную ценность с обеих сторон. По-видимому, вы переживаете эту ситуацию, находясь в третьей субличности, которая борется за действительно достойные ценности и пытается выяснить, что ценнее – личное или общественное. Но чтобы попасть в центр, нужно выйти даже из той субличности, для которой существует эта, несомненно, важная дилемма.
Люда — Одна из моих субличностей также оказалась сильнее меня, и я не смогла вернуться в центр. Справа от меня была активная, энергичная, деловая женщина, желающая отдавать распоряжения, а слева – пассивная, уходящая от всего. Так вот, когда я попыталась стать этой пассивной субличностью, она сказала: "Оставь меня!" И она сказала это с такой силой, что я осталась в ней – я почувствовала, что у меня нет сил вернуться в центр.
Кэрол — Есть еще один принцип, о котором мы пока еще не говорили. Он называется "воля". Это энергия, которая применяется в тех случаях, когда кажется, что вы утратили всякую точку опоры. Допустим, что какая-то субличность оказалась настолько сильной, что поглотила вас, и вы не знаете, что делать. В таком случае вы можете принять волевое решение стать на три дня этой субличностью; более того, вы можете даже усилить, утрировать черты этой субличности. Это позволит вам лучше почувствовать, как она действует, чего хочет, в чем нуждается, чего ей недостает. При этом вы живете как бы двойной жизнью: вы – субличность, и в то же время вы – ее наблюдатель.
Клер — Фактически, это упражнение воли, намерения – постоянно перемещаться в центр, спрашивая поглотившую вас часть: "Чего ты хочешь? И что тебе нужно?" Особенно важен последний вопрос, вопрос о потребностях. Возможно, вам, Люда, поможет, если вы зададите своим частям этот вопрос.
Люда — Я пыталась задавать его, но диалога, к сожалению, не получилось.
Клер — Обе части уклонились от диалога?
Люда — Нет, только вторая.
Клер — А первая, сильная?
Люда — Первая не смогла дать мне сил. Оказывается, она слабее второй.
Клер — Желание, чтобы тебя оставили одну – это желание. Но что ей нужно, какова ее потребность?
Люда — Она сказала, что у нее нет сил.
Клер — И что же ей нужно?
Люда — Чтобы ее оставили, не трогали. Не проявляли по отношению к ней активности.
Клер — Зачем она хочет остаться одной? Чего
Люда — Отдыха, покоя. Состояние медитации ей ближе, потому что оно дает чувство покоя.
Клер — Следовательно, этой вашей части нужен покой? То есть одиночество – одна из форм искомого покоя. Но существуют и другие способы обретения покоя, не предполагающие конфликта с активной частью.
Кэрол — А чего хотела активная часть? И что ей было нужно?
Люда — Она нуждалась в деятельности.
Клер — А чего она ждет от деятельности.
Люда — Успеха.
Клер — А зачем ей нужен успех?
Люда — Чтобы испытывать чувство удовлетворения.
Клер — Зачем она стремится испытать это чувство, зачем оно ей нужно?
Люда — Чтобы достичь комфортного состояния.
Клер — А комфорт – не иное ли это название покоя?
Люда — Да.
Клер — Таким образом, обе ваши части – активная и пассивная – стремятся к одному, к покою. Следовательно, не такие уж они и антагонисты, как кажется на первый взгляд. Они могут найти друг в друге много общего.
Оксана — Я хотела бы рассказать о своем опыте. Возможно, он поможет Егору; дело в том, что у нас примерно одинаковые субличности. Одна – активная, творческая, а другая – стремится к удовольствиям. Но между ними не было конфликта. Я считаю, это объясняется тем, что когда я была в центре, там не было ничего, он был бесплотен. Это был покой. Это был круг света от луча прожектора. Из этого центра я могла пойти в сторону любой субличности – направо, налево и куда угодно. Я могла пойти и в сторону Критика – субличности, которая конфликтует со всеми остальными субличностями, – но я усилием воли удерживалась от этого шага и оставалась в состоянии покоя. Мое центральное положение снимало конфликт между этими двумя субличностями, передавая им свое ровное, спокойное состояние.
Несколько лет назад положение Критика было моим обычным состоянием – и это была грань, понимаете? Я сознательно покинула это место, и теперь я сознательно обхожу его стороной.
Клер — Это ключ к пониманию нашей работы. Чаще всего именно внутренний Критик приостанавливает или усложняет наше движение к центру, подлинно центральному положению, в котором мы действительно свободны от оценок, способны принять и признать нужды и желания всех наших частей. Критик весьма активно пытается занять центральное положение и убедить нас – напрямую, открыто, или же каким-то косвенным образом, – что одна из наших частей или даже обе – плохие. Но Критик сам по себе является одной из наших частей, хотя и очень могущественной.
Работа с Критиком – это та последняя битва, которую нам нужно принять, задав ему все те же вопросы: в чем назначение, какова цель его бытия? Чего он от меня хочет? Чего хочет он сам? И что ему нужно? Чтобы Критик не обвел нас вокруг пальца, мы должны почувствовать, прежде всего, способствует ли этот Критик достижению нашей собственной глубочайшей цели. Как он относится к тому, что мы пытаемся делать, – помогает ли он нам лучше понять себя и свое место в мире или, напротив, тормозит этот процесс? Глубинное ощущение направления нашего жизненного пути – вот наше оружие в этой битве.