Психосинтез. Теория и практика. От душевного кризиса к высшему "Я"
Шрифт:
(Перерыв на обед)
Кэрол — Для начала давайте ненадолго вернемся к тому, чем мы занимались перед обедом. Нередко бывает – и сегодня утром мы еще раз могли убедиться в этом, – что человек эмоционально вовлекается в какую-то из своих субличностей до такой степени, что оказывается неспособным растождествиться с нею и взглянуть на нее со стороны. И теперь я хотела бы предложить вам углубиться в рассмотрение своих субличностей.
Для этого нам придется еще раз задать им все те же основные вопросы о желаниях и потребностях. Как вы заметили, во время обсуждения предыдущего упражнения некоторые участники смогли выявить сущностную общность своих конфликтующих субличностей. Мы всегда обнаруживаем
Итак, возьмите одну из тех двух субличностей, с которыми вы работали утром, и спросите ее: чего онахочет? Возможно, она хочет, чтобы что-то произошло, хочет, чтобы было больше чего-то такого, что ей нравится, хочет что-то сделать, что-то получить и т.д. (30) Ответ запишите. У меня, например, есть субличность, которая хочет, чтобы этот шум прекратился. (За окном третий день бьют молотком по жести.) Я хочу, чтобы это прекратилось. Следующий вопрос таков: что этой субличности нужно? За этим желанием прекратить шум скрывается потребность в покое. Мне нужен мир и покой. Налицо два уровня – уровень желания и уровень потребности. Другой пример. Ребенок плачет: "Мама, я хочу конфету, я хочу конфету." Он трясет ее и говорит: "Я хочу конфету." Что этому ребенку нужно? Возможно, он нуждается во внимании – любви и внимании. Это очень простые примеры, которые позволяют увидать два уровня – уровень желаний и лежащий в его основе уровень потребностей. Итак, что нужно этой вашей субличности? (90) Ответ запишите. (10)
А теперь возьмите вторую субличность, противоположную. И задайте ей тот же вопрос: чего она хочет?(30) Ответ запишите. Вопрос о потребностях желательно задавать неоднократно. Иногда ответ на столь глубокий вопрос – так же, как и на вопрос "кто я?" – не удается получить с первого раза. Задавая этот вопрос, мы с каждым разом проникаем все глубже. Нередко желания наши увидеть гораздо легче, чем потребности. Итак, что нужно этой вашей субличности? В чем она действительно, на самом деле нуждается? (90) Ответ запишите. (10)
Поднимите, пожалуйста, руку, кому удалось в первом и во втором случае получить сходный ответ на вопрос о потребностях. Да, некоторым из вас это удалось. А теперь мы хотели бы, чтобы вы разбились на пары и помогли друг другу выявить эту сущностную потребность, общую для обеих ваших субличностей. Посмотрите, не поможет ли ваше глубокое слушание партнеру глубже проникнуть в существо вопроса. Выявлению сущностной потребности может способствовать и припоминание обстоятельств появления в вашей жизни данной субличности, ибо она появилась именно для того, чтобы удовлетворить соответствующую потребность.
Саша — Можно ли задавать партнеру вопросы?
Кэрол — Да. Вопросы могут ему помочь, тогда как комментарии совершенно бесполезны. Итак, каждому из партнеров дается по пять минут.
(Выполняется упражнение)
Теперь я хотела бы выслушать нескольких участников, которым удалось обнаружить общность потребностей, лежащих в основе обеих субличностей.
Саша — Вы имеете в виду общие потребности, обнаруженные в ходе собеседования или предшествовавшего ему упражнения?
Кэрол — Не имеет значения. Собеседование – это продолжение упражнения, иной способ достижения той же цели. Итак, смогли ли вы выявить более глубокий уровень, общий для обеих субличностей? Не говоря о всех потребностях ваших субличностей, можете ли вы назвать ту одну, которая связывает, объединяет обе субличности?
Оксана — Это потребность полнее раскрыть себя.
Саша — Потребность в полноте, полноте жизни.
Маша — У меня не совсем получилось; удалось выяснить только,
Кэрол — Вам необходимо и то и другое. Необходимо равновесие. Поиск общего в противоположностях – не всегда легкая задача.
Петя — Мои субличности хотят разного, но нужно им одно и то же: им нужно состояние комфорта.
Кэрол — Иными словами, им нужен тот же покой, о котором говорила Люда.
Марина — Так мы можем к этому все свести.
Галя — Наверное, к этому все и сводится?
Коля — Это то пресловутое "удовлетворение".
Оксана — Мы можем назвать это различно – гармония, мир, покой, комфорт, удовлетворение и т.п.
Кэрол — Совершенно верно. В какой-то мере это отвечает на вопрос об энергетических уровнях субличностей. Чем глубже уровень, тем он универсальнее. И в последнем пределе мы находим покой, всеобъемлющий покой. Это единство и целостность Я. И когда мы сознаем это, мы постигаем также, что это единство пронизывает всех нас. Мы уже указывали в самый первый день семинара, что рассматриваем психосинтез как процесс, протекающий не только в индивидах, но и в малых группах, больших группах, нациях, человечестве и, возможно, во вселенной. Это естественный синтетический процесс, и мы с ним сотрудничаем. Собственно психо-синтез представляет србой психологическую форму сотрудничества с этим всеобщим процессом.
Егор — У меня получилось, что обе мои субличности хотят положительных эмоций. Не следует ли из этого такой вывод: безразлично, чем я буду заниматься, лишь бы было побольше положительных эмоций.
Кэрол — Что вы называете положительными эмоциями?
Егор — Я как-то затрудняюсь ответить сразу... Ну, удовольствие, радость...
Кэрол — Существует опасность сублимации неприятных нам движущих сил нашей личности, а это весьма отличается от выявления их здоровой, позитивной сути. Вы видите разницу? Я думаю, что психотерапевтические школы могут быть разделены именно по этому признаку. Нередко ведь поведенческие реакции пытаются лечить путем устранения последних, не пытаясь по-настоящему понять, познать, почувствовать и оценить те наши стороны, которые нас беспокоят, и выявить их центральное ядро, которое является центром нашего существа. Между этими двумя подходами большая дистанция, и чтобы осуществить второй из них, необходимо проделать большую работу.
Клер — Посмотрите, ведь что происходит, когда мы отказываемся иметь дело с тем, что нам не нравится? Вот Соединенные Штаты долгое время не хотели признавать существование красного Китая. Ну и что? Китай от этого не исчез. Просто у нас с Китаем не было никаких отношений: мы отрезали себя от значительной части человечества. Но она от этого не исчезла.
То же самое происходит и во внутреннем мире. Большинству людей нравится хорошо себя чувствовать, им нравится чувство покоя, и поэтому они пытаются оградиться от того в себе, что их беспокоит и, соответственно, не нравится. Поэтому задача состоит прежде всего в том, чтобы найти в себе такое место, где мы могли бы вступать в действительные отношения с любыми своими частями, даже самыми "больными", – нельзя ведь начать лечить болезнь, не признав, не приняв ее. Чтобы иметь дело с пациентами, страдающими от таких зачастую подавленных чувств как страх, боль, обида, – чувств, которые им не нравятся и которые они в себе отрицают, – нам нужно сперва дать им понять, что они хорошие люди, что в испытываемых ими чувствах нет ничего предосудительного, что это нормальные человеческие чувства. Точно так же мы должны поступать и с самими собой. Но с самим собой работать подчас гораздо труднее, чем с пациентом. Мы не можем получить ответы на все свои вопросы сразу. (Пауза)