Психотерапевт
Шрифт:
— Посмотрим кино? — предлагает Ева. — Что-нибудь легкое, чтобы отвлечься?
— Хорошая мысль, — отзываюсь я.
— Вряд ли ты согласишься на «Когда Гарри встретил Салли»? Я его смотрела только раз.
— Почему бы и нет? — смеюсь я. — Романтическую комедию я переживу.
Мои мысли все равно крутятся вокруг убийства, однако фильм все же занял нас до возвращения Уилла.
— Умоляю, скажи, что ты не голодный, — восклицает Ева, поднимаясь с дивана поцеловать его. — Мы с Элис тут болтали.
Я замечаю, как она подмигивает Уиллу, давая понять, что дело серьезное.
Уилл скидывает с плеч рюкзак, ставит его на пол.
— Очень, — отвечает он, улыбнувшись мне. — И — да, я голодный, я всегда голодный, когда у меня весь день репетиции. А вы тут поели?
— Нет, — жалобно отвечает Ева, — даже чипсов нет ни крошки.
— Ну, тогда, может, я сделаю нам тазик пасты?
Ева закидывает руки ему на шею.
— О, я так надеялась, что ты это скажешь! — восклицает она и поворачивается ко мне: — Уилл делает лучшую в мире пасту. Восхитительный соус по рецепту прабабушки. Пальчики оближешь!
— Только если я его с нуля буду делать, то это часа на два, — сообщает Уилл.
— А, ну да, я совсем забыла. — Ева выглядит такой удрученной, что мне становится смешно. — Вся эта возня ради того, чтобы как следует уварить помидоры.
— Именно. Поэтому я сделаю карбонару, если у нас есть бекон.
Ева сияет:
— Есть. Хочешь выпить вина, пока готовишь?
— Нет, не беспокойся, я возьму пива. — Уилл уходит в кухню. — Увидимся минут через двадцать.
Звонит мой мобильник, и я пугаюсь.
— Это Лео! Не могу с ним сейчас говорить.
— Тогда не говори, — отвечает Ева. — Напиши эсэмэс, что ужинаешь с нами и поговоришь с ним позже. Успеешь подготовиться, подумать, что ему сказать.
— Отличная мысль. — Я тут же успокаиваюсь.
Ева встает.
— А пока ты думаешь, я накрою на стол. Приходи, когда будешь готова.
Я пишу Лео эсэмэс и, получив от него в ответ веселое «Отлично, повеселитесь там», ощущаю укол вины из-за того, что он и не подозревает, о чем я собираюсь с ним поговорить. Напоминаю себе, что это не моя вина; это он поступил нечестно. Однако помогает не то чтобы сильно.
Плюс одинаковой планировки домов в «Круге» в том, что я точно знаю, где у Евы с Уиллом кухня. Проходя через холл, слышу, что они тихо разговаривают. Очевидно, Ева рассказывает, почему я здесь.
— Помочь? — спрашиваю я, открывая дверь.
— Да, выпей со мной еще вина, — отвечает Ева, доставая из холодильника следующую бутылку.
Там, где у нас стоит стол, у них — барная стойка. Я взбираюсь на стальной барный табурет и наблюдаю, как они перемещаются по кухне. Уилл то и дело натыкается на Еву, делая вид, будто она мешает ему пройти. Я улыбаюсь: им так хорошо вместе. И думаю о нас с Лео. А нам хорошо вместе? Я полагала, что да. Но теперь не уверена.
Мы перемещаемся за стол и принимаемся за дымящуюся восхитительную пасту. Я жду, что Уилл что-нибудь скажет о случившемся; я бы не возражала — вдруг у него будет какое-нибудь озарение насчет Лео и он сможет объяснить, почему тот решил скрыть от меня
Позже, лежа в их уютной гостевой комнате, я вспоминаю, как недавно говорила Лео об одной своей подруге, которая обнаружила, что ее муж проиграл все их деньги.
— Ты бы видел, Лео, в каком она состоянии! Не знает, что делать: остаться с ним или уйти. Говорит, все доверие пропало.
— А что ты бы сделала на ее месте?
— Я бы не смогла оставаться с тобой без доверия. А если бы я не могла оставаться с тобой, то и жить бы не стоило. — Тут я пристально взглянула ему в глаза: — Видишь, как я тебя люблю?
Тогда я и не подозревала, что эти слова вернутся и начнут преследовать меня. Но они вернулись. От волнения в преддверии разговора с Лео я не могу заснуть. Он, наверное, удивился, что я так и не перезвонила; а может, заснул прежде, чем понял это. Вспомнив, что Джинни звонила несколько раз, я нашариваю на полу телефон и отправляю ей сообщение, чтобы она не волновалась: «Лео знал об убийстве, Бен ему рассказывал. Я у Евы и Уилла, в соседнем доме. Позвоню тебе завтра. Целую».
Прогнать мысли о Лео мне удается, но вместо них приходят мысли о Нине Максвелл. Очень трудно прекратить думать о том, что ей пришлось вынести, однако мне все же удается переключиться с ее смерти на ее жизнь, и я засыпаю, размышляя о том, какой она была.
Прошлое
– Как вы? — спрашиваю я с улыбкой. Она пришла в восьмой раз, и у нас явный прогресс.
— Хорошо, — отвечает она. — Я ко всему отношусь намного позитивней.
Она сегодня и правда очень расслаблена. До четвертой встречи включительно она продолжала ходить в строгих юбках и блузках. А сегодня на ней плиссированная юбка чуть выше колен. Волосы, как обычно, стянуты в хвост, однако, судя по всему, скоро я увижу их распущенными.
— Прекрасно, — отвечаю я. — Я так понимаю, вы хорошо провели эти две недели?
— Да. — Она поднимает руку и снимает резинку с волос. — Я много думала насчет того, о чем мы говорили в последний раз, — произносит она, покачивая головой, чтобы освобожденные волосы рассыпались по плечам.
Я одобрительно киваю. Потребовалось много времени, однако на последней встрече она наконец признала, что корень всех ее проблем — в муже и, если она хочет создать внутри себя личное пространство, чтобы двигаться вперед, им придется расстаться. Жду продолжения рассказа, но она молчит.
— Вы собирались поговорить с мужем, — подсказываю я, не дождавшись. — Вы чувствуете себя лучше благодаря этому разговору?
Она кивает.