Психотерапевт
Шрифт:
— Не думаю, что оно вообще было закрыто, — отвечаю я.
Дебби хмурится:
— А зачем ты в это лезешь? Извини, Элис, но я в чем-то понимаю людей, которые не хотят с тобой говорить. Оставь это, не буди лихо.
— Не могу.
— Почему?
— Потому что ее звали Ниной.
— О, Эллис. — Дебби подходит, садится рядом, обвивает рукой мои плечи, обнимает меня. — Перестань об этом думать.
Я смущенно опускаю голову. Дебби видела, как я сходила с ума по девочке, дочери наших общих друзей тут, в Харлстоне, родившейся задолго до смерти моей сестры. Звали ее Ниной. Она всегда
— Я пытаюсь, — тихо говорю я.
— Но даже если обвинение и было несправедливым, — продолжает Дебби, — это все равно не твое дело — ходить, задавать вопросы, особенно на основании слухов.
— Это не просто слухи. Ко мне приходил частный детектив. Он занимается расследованием по просьбе сестры Оливера, которая уверена, что он невиновен.
— Ну, это понятно.
— К тому же соседка мне рассказала, что Нина ей призналась: у нее был любовник. Так, может, это он и есть убийца?
— А полиция его проверила?
— Не знаю… Детектив попросил меня быть внимательной и сообщить ему, если я что-нибудь услышу.
Дебби даже рот раскрыла.
— Он попросил тебя шпионить за соседями?
— Я отказалась, — поспешно отвечаю я.
— Надеюсь! Если ты там останешься и хочешь, чтобы тебя приняли, если хочешь стать своей, то лучше не высовывайся. — И мягко добавила: — Сосредоточилась бы на отношениях с Лео вместо той, кого ты даже не знала.
Оставшееся время мы проводим с нашими друзьями из деревни. Мы планировали отправиться на долгую прогулку, но восточный ветер принес холод и проливные дожди — погоду как раз под мое настроение. В воскресенье днем, возвращаясь в Лондон, я предпринимаю попытку мозгового штурма. Вдали от «Круга», в Харлстоне, я смогла взглянуть на ситуацию со стороны. Если мы с Лео хотим с ней справиться, то первый шаг должна сделать я.
Оставив машину на подъездной дорожке, захожу в дом. Вдруг Лео выйдет к дверям, услышав шум машины? Но его не видно. Нахожу его в кухне за столом, с бокалом вина и с открытым в телефоне новостным приложением. Кашлянув, говорю:
— Привет.
Он поднимает взгляд:
— Привет. Хорошо провела время с Дебби?
— Да, спасибо. А ты как, хорошо отдохнул?
— Да, отлично. — Он поднимает руки над головой, потягиваясь, потом, заложив их за шею, продолжает: — Играл в теннис с Полом, а остальное время смотрел все подряд на «Нетфликсе».
Он выглядит так беззаботно и спокойно, что берет зависть. Что ж, мы это стерпим.
— Я приготовлю ужин?
— Я весь день кусочничал и не голодный. Но себе приготовь, если хочешь.
Он возвращается к новостям, не замечая ни моего взгляда, ни моего разочарования. Попросить, что ли, налить вина и мне? И тут накатывает злость. Какого черта он сидит тут как ни в чем не бывало после такого прокола?
— Я пойду в кабинет, — говорю я.
— Не хочешь вина?
— Нет, спасибо.
— Ок.
Лео вновь с равнодушным видом утыкается в телефон. Я какое-то время бесстрастно разглядываю его лицо.
—
Он резко поднимает голову. Я смогла завладеть его вниманием.
— Что, прости?
— Можешь не возвращаться каждый вечер, оставайся в Бирмингеме.
— А ты куда собираешься?
— Никуда.
— Ты что же, будешь тут одна?
— Да.
Лео смотрит на меня как на незнакомую:
— А в четверг? Мне возвращаться?
— Я тебе в среду сообщу.
У себя в кабинете я пытаюсь подытожить все, что узнала об убийстве Нины. Лорна с Эдвардом слышали, как Нина и Оливер ссорятся; на следующий день Нина призналась Лорне, что у нее роман. В тот вечер, по словам Оливера, он вернулся домой около девяти и отправился посидеть в сквере, а потом уже пошел домой. И обнаружил труп Нины. Как же так? Лорна абсолютно уверена в своих показаниях. Почему же Оливер заявил, что пошел посидеть в сквере, если он туда точно не ходил? Ляпнул с перепугу первое, что пришло в голову? Или спланировал все заранее, надеясь, что в такой час никто не станет смотреть в окно?
Глава 20
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО ЛЕО СОБИРАЕТСЯ НА РАБОТУ БЕСКОНЕЧНО ДОЛГО, давая мне время передумать. По лестнице ступает тяжелее обычного. Обозначает свое присутствие, пытаясь донести, насколько пустым будет казаться этот дом без него.
Он спускается вниз с сумкой и нарочно с силой швыряет ее на пол. Мне уже надоели эти назойливые намеки на то, что его не будет несколько дней. Мы ведь изначально собирались жить в таком режиме до окончания его контракта в Бирмингеме — он уезжает в понедельник утром и возвращается в четверг вечером. А теперь он воспринимает это как какое-то наказание.
После его ухода я еще долго лежу в постели, не в силах стряхнуть оцепенение. На меня давит неопределенность наших отношений. В Лондон я переехала, полная надежд, хоть и немного нервничала из-за того, что придется как-то адаптироваться к мегаполису, однако мне не терпелось перейти на новый уровень отношений с Лео. А теперь они, очевидно, разваливаются. Даже после гибели родителей и сестры мне не было так одиноко.
Я выбираюсь из постели только ради кофе. Несу его в гостиную и пью, стоя у окна и разглядывая деревья — листва успела слегка поредеть. Уже десятый час, мне давно пора за работу. Глаз улавливает какое-то движение — это Ева выходит из дома. Она в костюме для пробежек, и я хочу постучать в окно, но тут за ней появляется Тамсин. Я быстро отступаю назад, не теряя, однако, их из виду. Они обмениваются какими-то фразами, потом Ева перебегает через дорогу и исчезает в сквере, а Тамсин остается стоять на дороге.
Нужно позавтракать. Я возвращаюсь на кухню, сую хлеб в тостер, нахожу в холодильнике мед. От неожиданного звонка в дверь я выпускаю банку из рук, и она грохается на пол прямо у моих босых ног. Смотрю на осколки, прилипшие к моим голубым пижамным штанам, и думаю, с чего начать уборку, но в дверь снова звонят. Кто бы это ни был, уходить он не собирается.
Осторожно переступив через разбитую банку, я иду в холл, открываю дверь и оказываюсь лицом к лицу с человеком, которого совсем не жажду видеть. С Тамсин.