Псы войны: пробуждение Ареса
Шрифт:
— Койл вроде как приказ такой получила, — вклинивается Мишлен, — но выражение лица у нее было охренеть какое странное…
— И де Гузман, значит, со своей «газонокосилкой»… — Ними пытается сглотнуть, но у него ничего не выходит.
Он поглаживает шею рукой, словно пытаясь протолкнуть слюну вниз. Чудо, что Ними вообще в состоянии говорить.
— А потом нас снова затолкали в большой зал, и туда нагрянули эти странные существа из соломинок, стекались буквально со всех сторон, клянусь, это правда…
— Чистая
— Сестры убрали «газонокосилку» и повели нас в другой коридор, в котором полно огромных сверкающих кристаллов, и начали минировать его, вытаскивали взрывчатку из рюкзаков как герл-скауты печенье… И тут кристаллы как почернеют! Стены будто превратились в черное стекло, и на них выросли шипы. И эти шипы схватили Магсайсай и Сенизу, порвали им гермоскафы и… боже мой!
— Помогите встать, — просит Мишлен.
— Они обе стали черными и блестящими, как статуи, — заканчивает Ними.
Диджей переглядывается со мной, и мы поднимаем Мишлена на ноги.
— Проклятие медузы. — Я жалею о своих словах, едва они успевают сорваться с языка.
У Акерли и Брома такой вид, словно они готовы бежать куда глаза глядят.
— Мы не видели, чем все кончилось, — говорит Ними, — но шипы намертво пригвоздили сестер к стенам…
— Твердые и блестящие, а внутри светлячки! — подхватывает Мишлен. — Они типа так защищаются!
— Кто защищается? От кого? — недоумевает Бром.
Пора вернуться к насущным проблемам.
— Где они сейчас? — спрашиваю я.
— До всей этой неразберихи Койл собиралась спуститься в самый низ шахты. Старик фор назвал это место Церковью. Сестры пытали его. Он отказывался говорить, но Рейф…
Мишлен в ужасе закатывает глаза и со всей дури молотит здоровой рукой о стену, того и гляди заработает второй перелом.
— Держи его, Бром, — приказываю я.
— Он ранен, дружище. Мы должны вывести его на поверхность, прочь от этой пещеры. — В глазах Брома застыла мольба.
— Снаружи нас кое-кто поджидает, забыл, что ли? — холодно одергивает его Акерли. — Сестры до сих пор держат в плену хороших космодесантников?
— Я уже запутался, кто хороший, а кто плохой, — отвечает Ними. — Мы испугались и убежали, а Казах с Ви-Дефом остались помогать Бойцовому Петуху — Койл на нем живого места не оставила. Избила до полусмерти за то, что он усомнился в приказах Квака. А потом кореец умер — испустил дух. До последнего нес всякую ахинею про древние спутники и пыль… Помяни мое слово, нам уже не спастись! Никому из нас!
— Кто здесь главный? — истерит Мишлен. — Я не буду подчиняться психу, нет уж, увольте!
— Диджей, отведи нас к Санке. Немедленно, — прошу я, и Диджей тут же приободряется.
— Хорошо! — он поворачивается к остальным. — Ребята, за мной!
Мне не хочется спорить. Отправляемся или нет — это еще большой вопрос, но звучит ободряюще.
Диджей шагает впереди куда увереннее и веселее, чем прежде, и не забывает попутно изучать выемки на стенах, считывать с них информацию. Пыль и сглаженные углы говорят о том, что мы идем по старым туннелям, и в этом есть что-то успокаивающее. Наши ботинки добавляют новые отпечатки к запутанной веренице следов на полу.
Диджей оборачивается ко мне и шепчет:
— Эта пыль здорово дает по мозгам… Крепкий чаек, да? У меня от нее глюки начинаются, а у тебя?
Я отмалчиваюсь. Нервы натянуты как струна. Лучше умереть в Красной пустыне, чем увидеть космодесантников-предателей или черные шипы. Сейчас я не в состоянии ничего анализировать… Но в моей голове действительно рождается что-то новое…
Свежее и неизведанное.
И тут — я едва не помираю со страху! — впереди словно призрак вырастает Такахаши Фуджимори.
Свет наших тускнеющих фонариков кидает оранжевые отблески на его лицо. С ним Бродски и Берингер. Поверьте, космодесантники умеют визжать как девчонки.
А потом мы замолкаем, пытаемся отдышаться и прийти в себя. Мы чуть было не переубивали друг друга!
— Где вы были, ребята? — спрашивает Тек.
— Мы организованно отступаем к южным воротам, — докладывает Акерли. — Уносим ноги из этой вонючей дыры, мастер-сержант.
— За мной! — командует Тек. — Я приведу вас к Санке. Видели где-нибудь следы Койл и ее отряда?
— Сестры спустились на нижние уровни, — отвечаю я. — Хотят взорвать пещеру к чертям собачьим. Тек, мы понятия не имеем, что происходит!
— Ага. Нас послали за тобой. А потом нужно найти Койл и сестер, выяснить, что они, на хрен, задумали, и сделать им последнее предупреждение: мол, мы собираемся в южном гараже, берем машины и оружие и идем на прорыв, — Тек выбрасывает руки вперед, мысленно пробиваясь сквозь боевые порядки антагов. — Снаружи разыгралась сильная буря.
— Я видел ее из смотровой башни, — подхватывает Берингер. — Буря нам на руку. Прикроет нас.
— Блестящая идея, — Ними сердито теребит обрывки гермоскафа. — Сунуться наверх вслепую и в одних пижамах.
— Ну, на орбите тоже не дураки сидят. Будем надеяться, они придумают, как отвлечь врага.
— Надеяться? — переспрашивает Бром.
— Дурдом какой-то, — вздыхает Берингер.
— Да что ты говоришь? — язвит Мишлен.
Спустя десять минут мы оказываемся на небольшой площадке возле входа в южный гараж, где сидят на корточках Джо и сын де Грута, Рейф. Юный фор остался без гермоскафа, а его лицо разукрашено синяками, но в остальном он в порядке.