Птица, лишенная голоса

Идели Р.

– Я голодна, но кусок в горло не лезет.

И это была правда. После отравления мне не хотелось притрагиваться даже к фруктам. Я бы лучше съела шашлык, но такой возможности мне точно не представится в ближайшее время.

– Я буду в больнице через два часа. Если тебе что-то нужно, то скажи, я привезу, – сказал он мягко.

Они вернутся.

Я тут же снова приподнялась на кровати и заправила волосы за ухо. Новость о возвращении Карана разволновала меня. Я думала, что больше никогда его не увижу.

– Хорошо-о-о, – только и смогла

выговорить я.

Я бессознательно протянула букву «о» и сама на себя разозлилась, потому что сразу стало понятно, что я занервничала.

– Договорились, тогда до встречи, – ответил Каран.

– До встречи, – повторила я и услышала гудок, когда Каран отключился.

Я старалась утихомирить сердце, которое почти выпрыгивало из груди. Как только Ариф убрал смартфон в карман и вышел за дверь, я наконец-то смогла выдохнуть.

Чувство смятения поселилось в груди. Я быстро вскочила и побежала в уборную, чтобы привести себя в порядок. Вчера я уже приняла душ, так что сейчас потребности в этом не было. Из-за долгого сна к моему лицу вернулся прежний здоровый оттенок. И глаза уже не казались такими опухшими.

Волосы на голове были собраны в пучок, но от постоянного лежания в кровати прическа испортилась. Я распустила волосы и снова собрала их в тугой узел. Если бы я оставила волосы струиться по плечам, можно было бы подумать, что я готовилась к этой встрече, а мне не хотелось это показывать.

Постеснялась бы, Ляль.

На мне были синие хлопчатобумажные шорты на пару пальцев выше колена. Сверху – свободная белая футболка, а на ногах – больничные тапочки. Удостоверившись, что я выгляжу нормально, я вернулась обратно в кровать.

Как мне вести себя, когда они вернутся? Мне нельзя быть взволнованной, но и казаться слишком отстраненной будет неправильно. Наверное, я сначала посмотрю на их реакцию, а потом буду действовать соответствующе. А если они встретят меня холодно, что мне тогда делать?

Дорогая, успокоишься ты уже или нет? Почему ведешь себя, как будто на свидание собираешься?

Да я сама себя не понимаю, помолчи уже!

Я села, скрестив ноги. Пытаясь успокоиться, схватила пульт от телевизора.

– Не нужно раздувать из этого событие. Вы просто поговорите, – сказала я сама себе и начала листать каналы.

Вернее, я делала это на автомате, не обращая внимания на происходящее на экране. Смогу ли я прислушаться к той части себя, которая хотела познакомиться с ними поближе, или проигнорирую ее и вернусь к своей прежней одинокой жизни?

Я знала, что выберу первый вариант, но не произносила этого вслух, потому что мой странный внутренний голос напомнил мне, что что-то плохое случается всегда, стоит мне это озвучить.

Друг Ясина теперь будет и моим другом. Пусть это случится.

Я убавила звук в телевизоре и растянулась на кровати. Натянув одеяло, закрыла глаза.

Ты что, Ляль, спать собираешься? Зачем

тогда ты столько готовилась?

У меня еще есть время. Я хотела дать глазам отдохнуть, пока мои незнакомцы в пути. Я же все-таки болею.

Глава 4

Начало

Чувство одиночества подобно дождю, заливающему улицы города. Как ни приятен запах земли после грозы, страх промокнуть пересиливает и вынуждает людей искать укрытие от падающих с неба капель. Иногда одиночество невероятно прекрасно, а иногда оно прожигает тебя насквозь.

Стоит ли стоять под дождем, чтобы насладиться запахом сырой земли? Стоит ли отдать частичку себя, чтобы разделить с кем-то свое одиночество? Нужно ли сжигать себя, чтобы вновь обрести контроль над своим сердцем?

Вопросы, терзавшие меня все это время, не имели смысла. Я всегда думала, что все хорошее в этой жизни я могу получить, лишь заплатив своими страданиями. Моя голова была переполнена противоречивыми чувствами. И часть меня твердила: «Без жертв невозможно победить», каждый раз напоминая, как иронично порой ведет себя судьба.

Внутри поселился страх, которому пока я не могла дать названия. Но я не хотела больше прятаться. Я вырвалась из тонкой границы между сном и явью, постепенно приходя в сознание. Рядом раздавались какие-то звуки, я наконец-то проснулась и смогла прислушаться к голосам говорящих.

– Если ты сказал, что все в порядке, почему тогда она плакала?

Возмущенный голос принадлежал Омеру.

Они вернулись.

– Наверное, это она из-за меня расстроилась, – ответил Ариф.

По его тону можно было понять, что он раскаивался. Ариф чувствовал вину из-за того, что я плакала, хотя я просто притворялась.

Ха, ты должна была понимать, что делаешь!

– Так что ты сделал этой девушке? – спросил Омер, и я закусила губу.

Одна часть меня говорила, что в этом нет моей вины и Ариф заслужил.

Давай, обманывай себя.

– Да ничего я не сделал. После вчерашнего она была немного рассержена. Если что и случилось, то только из-за этого.

Ариф не оправдывался, но мне все равно стало грустно, что я заставила его поверить, будто это он довел меня.

– После вчерашнего чего? – спросил на этот раз Каран.

Никому даже в голову не могло прийти, что я обманула Арифа. Если бы я сейчас засмеялась, они точно бы решили, что мне пора ложиться в психиатрическую клинику.

– Из-за показаний, – сказал Ариф, но, кажется, Карану было мало этой информации, поэтому он добавил: – Когда приходила полиция.

– Она из-за этого расстроилась? – уточнил Каран.