Птицеед
Шрифт:
Она замешкалась, но сказала:
— Это первый. Что, так заметно?
— Новички знают только основной бестиарий, по атласам университета. Тех созданий, что можно встретить лишь в неделе от Шельфа. Ну и, может, еще страшных и известных, вроде жеребят.
— Я читала атласы. Но Ил всегда был вне сферы моих интересов. Расскажите.
Я рассказал, лишь чтобы занять её внимание. Сквозь толстые стены едва слышались ружейные залпы. Пока слаженные, что не могло не обнадеживать.
— Лев — тварь гадкая. До сих пор не могу понять, это живое существо или скорее предмет. Кто-нибудь, например Светозарный,
— Да. В хрониках его называют Последним прорывом. Тогда мы убили Ремня.
— Верно. Вся задача льва — вырастить портал, и остановить это, раз уж он начал прорастать, невозможно. Это его предназначение. Когда портал срабатывает, всем, кто находится рядом, не позавидуешь.
Волосы стали оттаивать, холодная вода с уменьшающихся сосулек противно капала мне на плечи и спину.
— Это я уже поняла. Муравьиный лев, потому что изменение пространства оставляет после себя воронку?
— Очень большую.
— Кто пришёл через портал?
— Не хотел бы узнавать.
Мы вышли на верх стены. Луна и месяц. Никого из солдат. Зато в обоих дворах, слева и справа — стрельба. Гаркнула даже картечница и едкий вонючий дым ружейных залпов заливал дворы. Рассмотреть особенно ничего не вышло. Впрочем, я и не присматривался, понимая, что один в поле не воин.
Или двое.
Стоило задать вопрос:
— Сколько точек из шестиугольника у вас осталось?
— Две. Солнцесвета как раз хватит.
— Насколько вы хорошая колдунья? В Иле.
Вопрос бестактный и не очень вежливый. Кобальтовая линия хороша против людей, я знал. Но как её способности работают с созданиями Ила, не имею ни малейшего представления.
— Я умею вызывать не только приступы очарования у мужчин.
Она произнесла это таким тоном, что мне показалось, будто убеждает себя, а не меня. Я несколько пересмотрел свой взгляд на неё. Сильно ошибся. Она ещё младше, чем я думал. Первая вылазка в Ил, скорее всего первое убийство людей, которые на неё напали. Убийство по необходимости. С нами она вынужденно держалась высокомерно, чтобы не выдать своей неопытности, страха, сомнения. Полагаю, нянька Ларченков это прекрасно знает. И беспокоится. Это ему в плюс. Значит тоже не полный душегуб.
При всём моём дружелюбном оптимизме, пускай я иногда и ною о несправедливости жизни, я всё же надеялся, что со мной кто-то опытный. Ну, так. Для собственного успокоения. Теперь же, судя по всему, гостей придётся встречать моему-почти-голому-очарованию и Вампиру. У ритессы при себе не было даже кинжала.
Пуля, выпущенная чьей-то неумелой рукой, просвистела в достаточном отдалении, но заставила нас пригнуться и держаться поближе к зубцам. Вновь гаркнула картечница, её, у ворот, поддержал рык пушек. Кто-то завопил. Затем завизжал. Из двери, через которую мы прошли, вывалилось нечто чёрное, лохматое и с рогатой башкой.
Я присвистнул, высказывая «благодарность» мирозданию, что оно начало сразу с «тяжелой артиллерии», и
Когда мы оказались в опорной башне, я рванул маленькую калитку на себя, задвинул засов. Секунд через десять с той стороны в толстые, окованные металлом доски врезалось тяжёлое тело.
— Кто это?
— Муравьиный солдат. Стражники портала. Забудьте о них.
Вот только я не забуду. Этих тварей пять — семь. Они авангард и теперь рыскают где-то поблизости.
Мы стали спускаться вниз, чтобы выйти в следующий двор. Ритесса Рефрейр задала правильный вопрос:
— Это ведь не случайное нападение? Вы сказали про Светозарного, который мог создать такой портал.
Я подумал, что принесу Рут букет цветов. Вот такенную охапку её любимых люпинов. А ещё поклянусь целую неделю воздерживаться от того, чтобы дразнить Элфи и куплю для девчонки коробку эклеров, если только в андерит не пришёл какой-нибудь Светозарный.
Кто угодно. Только не подобное чудовище. Иначе мы все покойники до конца часа.
— Кроме них в Иле есть и другие создания.
— Их ученики. Их слуги. Я к тому, что здесь чувствуется расчёт. Кто-то протащил в кольцо стен седьмую дочь.
— Давайте доживём до утра. А после займёмся исследованиями поступков и действий всех злобных созданий мира.
Если честно, её слова про учеников и слуг меня нервировали (ладно, я просто скидываю курицу на Иду, объявляя во всём виноватой, хотя сам уже об этом подумал). Светозарные застряли в глубине Ила, он слишком сильно связал их с собой, проник тонкими ростками в сердца, затмил разум. Пока они не могут (во всяком случае, так нас убеждают) выбраться к Шельфу, банально растеряют мощь, но кто-нибудь из их свиты вполне может действовать не только здесь, но даже в Айурэ. Хотя на своём коротком веку я подобного не припомню.
И такие прихлебатели порой сильнее самых лучших наших колдунов, если один на один. Ну, может, кроме Перламутровых.
Я остановился как вкопанный.
Оделия! Дери меня совы!
Оделия!!!
Ритесса, не успев затормозить, едва не врезалась в меня, положив руку на моё плечо. В других обстоятельствах я бы обязательно придумал сказать что-нибудь неуместное, глупое или, на худой конец, весёлое о тех обстоятельствах, когда мы в первый раз коснулись друг друга. Сто процентов, об этом великом моменте стоило бы рассказать нашим внукам. Но сейчас я спросил у неё о самом важном:
— Вы разместились в Офицерском дворе?
— Да.
— Колдунья, которую мы нашли с вами, там же?
— Да. В соседней комнате. О! — Её глаза округлились. — Вы считаете, что это всё из-за неё?!
Что же. Соображала Ида быстро.
— Не вижу других причин для подобного натиска. Меняем планы.
Дверь наружу была распахнута. Пространство вокруг затянуто дымом сгоревшего порошка солнцесвета.
— Идём не останавливаясь. Наша цель — колдунья.
Я себе не прощу, если спустя столько лет поисков я потеряю Оделию, не спросив её, что случилось с Рейном. И тут никакая тварь Ила меня не удержит.