Птички в клетках (сборник рассказов)
Шрифт:
Сигарета кончилась. Я решил, что прямо домой не поеду, и повел свой "универсал" на малой скорости вдоль нижней опушки дубовой рощи, так невнимательно, что то и дело должен был вилять в сторону, уворачиваясь от встречных машин. Незаметно для себя я держал курс на пивную "Мельница" у Старого брода. Работает там одна — неважно, вы ее не знаете, — с которой я пару раз останавливался поболтать. Зашел, спросил кружку пива. Двух слов ей не сказал, и то больше насчет погоды, потом она убежала на кухню унимать своего малыша и уже не возвращалась за стойку. А я успокоился. Так мило и просто
Когда я добрался домой, было поздно, и мать сидела недовольная. В черном платье, которое часто надевала, когда оставалась одна, разодетая, точно в гости, хотя никуда не собиралась, — как бы говоря, что теперь, когда схоронила мужа, она свободна, приглашайте. Рядом лежала ее выходная сумочка. Она часто ждала так, сидя без дела на диване, слушая только, как тикают часы, — встанет, поправит цветы на столе и снова сядет. От первых же ее слов меня кинуло в жар.
— Была миссис Брекет, искала тебя, — сказала она резко. — Я-то думала, ты у нее. Велела, чтобы завтра вечером, когда она вернется из Толтона, ты обязательно приехал за деньгами. Где ты пропадал?
— Пускай посылает по почте, стерва, а хочет — привозит сама.
Мать пришла в ужас — как, я предлагаю, чтобы миссис Брекет пачкала ручки о деньги!
— Делай, что тебе говорят, — сказала она. — Поедешь и получишь. А не то их мигом приберет себе Живчик. Подумать, при таких деньгах не может женщина побывать у приличного парикмахера. До чего же доводит жадность!
И вдруг я понял, что всполошился зря — конечно! Ведь когда я приеду в Хединг, там будет Живчик! Миляга Живчик! Слава богу, подумал я. И деньги получу наверняка, она же обещала их при нем.
Назавтра вечером поехал. Ставлю машину возле гаража, и кого же вижу первым делом? Живчика. Стоит у своей машины, в руке — чемодан. Я подошел к нему.
— Потрудилась добрая фея. — Он кивнул на свои шины. Шины были спущены. — Соображаю, как быть, а время поджимает.
В эту минуту в доме открылось окно наверху, и кто-то опорожнил чемодан, набитый мужскими вещами; вслед им градом посыпались сигареты.
— Уборку затеяла, — сообщил мне Живчик. — У меня четверть часа до поезда. Будь благодетелем, подвези на станцию.
Опять меня угораздило явиться к Брекетам в разгар семейного скандала! Только на этот раз расхлебывать за Живчика оставался я. Такое у меня было чувство.
— Садитесь, едем, — сказал я.
Когда между нами и Хедингом пролегло около мили, он выпрямился и оглянулся назад.
— На хвосте — никого.
— Вы не слышали, есть такая лошадь по кличке "Трепейзан"? — спросил я его. — Или "Пузан"… "Трепейзан" — может такое быть?
— "Трепейзан"? — повторил Живчик. — Вероятно, французская лошадка?
— Не знаю.
— "Деревенщина"? А что, возможно. Так сказать, на французский манер.
Мы подъехали к Толтону. Живчик сидел очень бледный, с каменным от ненависти лицом. Но только когда он стал в очередь за билетом, до меня дошло, что означает
— Первый раз за пятнадцать лет еду поездом, — крикнул он мне из очереди. — Кончились шуточки, баста. Увидишь ее, можешь передать… — на нас озирались, — что мое терпение лопнуло. Я сматываю удочки, и навсегда.
И, направляясь к лондонскому поезду, прибавил:
— Ты, очевидно, сейчас опять туда? Не мое дело, конечно, но хочу тебя предупредить. Ты не найдешь там ни гроша, Боб, банк сорван. — И, дернув напоследок щекой, послал мне взгляд. Меткий, как выстрел. Хлоп — и в яблочко. И бывай, выражаясь его словами.
Поезд, пыхтя, отошел от станции, и я побрел к своей машине. Я послушался Живчика. Не поехал обратно в Хединг.
Много было между Брекетами скандалов, но такого, как этот, не бывало. Этот был последний. Прежние превращались в погоню. Этот — нет. Потому что сегодня миссис Брекет гоняла по дорогам одна. Где ее только, говорят, не носило в тот вечер! Городок наш прочесывала раз десять. В одиннадцатом часу мы услышали, как она сигналит у нас перед домом. Мать выглянула в щелку между шторами, и я вышел на улицу. Миссис Брекет вылезла из машины и строевым шагом двинулась на меня.
— Где вы были? — крикнула она. — Куда делся мой муж?
— Не знаю.
— Нет, знаете. Мне сказали, вы отвезли его в Толтон.
— Как я понял, он уехал в Лондон.
— Врите больше! Как это он мог уехать? Его машина на месте.
— А он поездом.
— Поездом, — повторила она за мной. Ее гнев улетучился. Она смотрела на меня с недоумением. Богатые, они ведь особый народ. Миссис Брекет просто забыла, что люди могут передвигаться на поезде. Я видел, как она обмозговывает эту ошеломляющую новость. Но не такого она была склада женщина, чтобы тратить время, задерживаясь надолго в одном настроении. "Эти часики тикают без остановки", — говорил про нее Живчик.
— Понятно, — едко сказала она, кивая головой. — Это вы с Джимми сообща подстроили. — Она тряхнула волосами и вздернула подбородок. — Получили свои деньги, и теперь сам черт вам не брат.
— Это какие же деньги?
— Что значит "какие"? — насторожилась она, шаря по моему лицу острым взглядом. То, что она на нем прочла, в первый миг озадачило ее. До этой минуты она рвалась в бой, но сейчас ее воинственное выражение сменилось лукавым, губы сморщились в улыбке, улыбка расплылась вширь, глаза превратились в две запятые, словно вороньи крылья в вышине, и она залилась звонким хохотом. На всю пустынную улицу. Она покатывалась со смеху.
— Ох, умора! — всхлипывала она. — Ну и ну, вот это да! Знай наших. Ничегошеньки вам не перепало! Все прикарманил до гроша!
И она восхищенно взглянула на небо, где он летал. Ей не терпелось поддеть меня, хотя ее еще душил смех.
— Я что хочу сказать… ох, не могу…
Я ждал, не перебивая.
— Все или ничего — вы так хотели? И видите, остались ни с чем.
Не знаю, что было дальше. То ли я попробовал отшутиться, то ли шагнул вперед. Знаю только, что она вся подобралась, чопорная, чужая, и поставила на всем на этом жирную точку. Подошла к машине, села, хлопнула дверцей.