Птички в клетках (сборник рассказов)
Шрифт:
— Она его обманула.
— Думаю, он все знал, — сказал Чатти. — До нее ему, видимо, жилось не очень весело. А от скуки можно на многое закрыть глаза и на многое решиться.
— Она такой сноб. Этот акцент! — сказала Рода.
— Скорее, точна даже в мелочах, — сказал он. — Все ученые таковы. А к акценту можно привыкнуть. Как в театре.
Он видел, что раздражает ее.
— Похоже на сказку, — сказал он. — Ронни взмахнул волшебной палочкой…
На миг ему показалось, что она его сейчас ударит. Он чуть отклонился назад и продекламировал:
КотЭто было последней каплей. На глаза ее навернулись слезы.
— Вы неверно цитируете, — сказала она сдавленно. — Там по-другому: "Взяв меду в дорогу и денег немного". Ее выдали ссылки на различные стипендии, которые она получала. По ним я и определила, кто она, — продолжала она с горечью.
10
Из стихотворения Эдварда Лира "Кот и Сова". — Перевод С. Маршака.
Чатти все стало ясно. Он не хотел больше иметь дело с этой ходячей добродетелью, готовой из чувства мстительной ревности насмерть заклевать свою невестку. Его будоражило желание видеть перед собой Кристину, а не Роду. Он даже несколько раз кашлянул, чтобы выкашлять это желание, но не смог.
— Диана, — позвал Чатти затурканную официантку, имевшую обыкновение оставлять блюдечко с непогашенной сигаретой у входа на кухню, — если ты мне принесешь пачку сигарет, я на тебе женюсь.
— Вы, мистер Чаттертон! — ответила она. — Вот праздник-то будет.
— Умираю, хочу курить.
Официантка заметила слезы Роды, и лицо ее вытянулось от любопытства. "Блёстка" обожала слезы. Сигареты были мигом доставлены. Чатти поставил пачку на стол и с каким-то упоительным сладострастием впился в нее глазами. Сквозь слезы Рода разглядела сигареты.
— Вам нельзя! Не смейте! — строго сказала она.
Чатти взял пачку и поднес к носу.
— Соблазнительно до чертиков, — сказал он, притрагиваясь к ней губами и кладя обратно на стол. Слезы Роды мгновенно высохли. Никогда еще в практике Чатти не было случая, чтобы пачка сигарет так быстро положила конец слезам.
— Дети у них есть? — спросил Чатти.
— Нет — к счастью.
— А может, отсюда все беды? — предположил Чатти.
Добродетель от негодования даже речи лишилась.
В это время, намеренно не замечая Роду, к их столу подошел Лес.
— Как дела у Карво? — спросил он. — Его Мэгги разыскивает.
— О господи! — вздохнул Чатти.
— Кто такая Мэгги? — спросила Рода, когда Лес отошел.
— Это длинная история. Сугубо интимная. Как-нибудь в другой раз. Меня больше интересует Кристина.
— Что за чушь вы несете, — сказала Рода. — Наступает время, когда сочувствию приходит конец. Я иногда думаю о ней. Должно быть, ужасно в течение многих лет жить в вечном страхе, что тебя в конце концов разоблачат.
Удовлетворение в ее голосе неприятно поразило Чатти. У него пропало желание пытаться обворожить ее.
— Не думаю, чтобы совесть ее беспокоила, — сказал он весело. — Думаю, она вообще ничего не боялась. Отсюда и мое замечание об отлично сыгранной роли. Она ее знала назубок. Ей нравилось играть, каждый раз добавляя новые штрихи. Такое может себе позволить лишь истинный профессионал! В общем, довольно банальная история, но какой потрясающий успех! Как все продумано! А какая память! И надо было заставить Ронни все это полюбить.
— Теперь все кончено, — сказала Рода. — Она его навсегда потеряла.
— Верно, — сказал Чатти. — Но истинная беда в том, что она потеряла Поля.
— Вы с ума сошли, — сказала Рода. — Неужели вам не ясно, что его никогда не было.
— Да, знаю. Она его придумала. Еще хуже. Она потеряла своего единственного друга.
Чатти был рад видеть, как безупречная Рода смешалась.
— Вы хотите сказать, что не одобряете моих действий, — сказала она.
— Вы делали то, что вам подсказывала ваша совесть, — сказал Чатти.
— Чувствую, что я вам явно не по душе, — сказала она. — Неужели ни у кого уже не осталось чувства морального долга? Вы были с ней знакомы. Я считала своим долгом все рассказать вам. Это единственное, что мною руководило.
Рода взяла сумочку.
— Диана, любовь моя, — позвал официантку Чатти. — Кажется, мне нужен счет.
Пока Чатти расплачивался, оба молчали, затем Рода сказала:
— Спасибо за прекрасный вечер. Приезжайте к нам как-нибудь. Ронни будет рад.
— Сто тысяч фунтов? — спросил Карво. — Кто тебе сказал?
— Клотильда, — сказал Чатти. — Сторонница папы. Помнишь альбигойцев…
— Но мы же от них отказались, — сказал Карво.
— Знаю, — сказал Чатти. — Мне вспомнилось бегство любовников через Пиренеи вместе с Клотильдой, которая докопалась до истины и из ревности выдала их инквизиции. Рода Джонсон. Еще одна трагедия в моей жизни. Я заглянул в душу добродетельной женщины, чего никогда не следует делать.
Карво пропустил это мимо ушей.
— Вот если бы этот сюжет дать шведам, — осторожно начал он, — они бы сделали отличный фильм.
— При чем здесь шведы, при чем здесь альбигойцы. Здесь явно попахивает Англией, ее западным побережьем. Поль — чистейший вымысел. Зато его поместье можно было использовать как надежную гарантию платежеспособности, особенно после его смерти.
— О ком ты говоришь? — спросил Карво.
— О Поле, брате Кристины.
— Но он мертв.
— Ты плохо слушаешь, — сказал Чатти. — Вспомни, что он должен был бы ей оставить. Она тебе говорила?
— Говорила, а что? — удивленно спросил Карво.