Публичное разоблачение
Шрифт:
– В то время он построил также кегельбан, – сказала мать, как бы размышляя вслух. – В прошлом году Фил выкупил его и уничтожил, а землю продал муниципалитету.
– Правильно, – сказал Бадди. – В этом ключ к разгадке. Он все выкупил, уничтожил, не оставив следов. После того как были взорваны автомагазин и придорожная закусочная, в Каслфорде не осталось ничего из того, что им было построено в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году.
– Другими словами, – мрачно заметила мать, – нет никаких доказательств.
Никто
– Твой отец задушил бы Фила собственными руками, если бы знал, какой опасности он подверг жизни детей, занимавшихся в гимнастическом зале.
– Дело в том, миссис Харрингтон, – сказал, вздохнув, Бадди, – что убийца Тони Мейерза взят под стражу, но на этом цепочка свидетельств обрывается. Мы не знаем, кто его нанял. Думаем, Филип О'Харн преднамеренно использовал недоброкачественные материалы в четырех зданиях, построенных им в семьдесят седьмом году, которые инспектировал и одобрил Хал Филдз. То есть все, что у нас имеется, это только обломок одного здания. А так как все остальные были скорее всего куда-то вывезены, мы не можем связать все воедино.
– Но это не так, – сказала мать. – Одно здание все еще стоит. Магазин «Бакалея – гастроном» в Уоллингфорде. Я знаю что он построен в том же году. – Она нахмурилась.
– Вы уверены, миссис Харрингтон? Потому что этого здания нет в нашем списке.
– Я точно знаю, что Фил начиная строительство этого здания. Я знаю, потому что позднее его уволили, так как бригада его была малочисленной и разбросанной по многим объектам одним из которых был гимнастический зал средней школы.
Машины стояли в пробке вдоль Силвер-авеню, и люди задавались вопросом, какое же преступление расследует целый батальон полицейских. Я тоже стояла рядом с Бадди. Моя шея нестерпимо чесалась под воротником-шиной. Я наблюдала, как полицейские специалисты разбирают стены. Рядом Мак; он здесь вместо матери, которая встречает моего брата в аэропорту Брэдли.
Менее чем через час все стало известно. Никакой некачественной арматуры. Вообще ничего некачественного.
– Полагаю, мы правильно все же поступили, – пробубнил Бадди, глядя в сторону, – иначе О'Харн взорвал бы и это здание.
– Ну, – шутил мой брат зевая, – теперь следует посадить Джонни-Боя в клетку в центре города и следить, кто попытается его убить.
Ему понадобится много часов, чтобы добраться до своего дома в Колорадо, но он никак не хочет лечь спать, боясь упустить хоть малейшую подробность. Ему было всего пять лет, когда умер папа, но когда я сегодня встретилась с ним, то сразу увидела в его глазах то же сияние, которое раньше видела в глазах матери.
– Премного благодарен, – сказал Джонни-Бой моему брату.
Мы с Робом и Джонни-Боем сидели в конференц-зале полицейского участка. Бадди входил и выходил, согласуя свои действия
– Можем напечатать на первой странице об обнаружений обломка здания, – предложила я.
– И публично признать, – рявкнул от двери Бадди, – что у нас нечего сравнить с ним и что мы не можем с уверенностью утверждать, что он от гимнастического зала.
– Думаю, нам надо обратиться к жителям, – продолжала настаивать я. – Мы должны найти кого-то, кто что-то знает о той ночи или что-то видел. А может, узнал позднее.
– Согласен, – сказал Джонни-Бой.
– Ты определенно не можешь выступить публично, – сказала я. – Предполагается, что ты вообще не существуешь.
Джонни-Бой скрывался у Кармеллы. Бадди вытащил его оттуда, чтобы произвести сенсацию.
– Прошло уже более двадцати одного года, – сказал Роб. – Может, это уже и не преступление за давностью лет?
– На убийства это не распространяется, – заметил Бадди.
Мы все замолчали.
И тут меня осенило. Эврика! Я знаю, кому позвонить. Я знаю, кто поможет.
Глава 47
Сам Уилл Рафферти, исполнительный продюсер «ДБС ньюс», приехал с командой в дом матери в понедельник в одиннадцать утра. Наша семья – мать, Роб и я – расселась вместе с ними вокруг обеденного стола, и мы начали излагать им свою историю. Около часа, когда мать пыталась заставить нас съесть сандвичи и салат, Абигейл яростно залаяла на крыльце. Я выбежала из дома и увидела сидящую на корточках Александру, подставляющую Абигейл лицо.
– Большое спасибо, – сказала я после того, как она, дав Абигейл возможность лизнуть ее в последний раз, распрямилась.
– Интересная история, – сказала Александра, вздрогнув при виде моих черных синяков под глазами и воротника-шины на шее.
Я пригласила ее в дом. Александра отрекомендовалась моей семье, села и сразу приступила к делу. В три из «ВСКТ» в Нью-Хейвене приехала телевизионная машина. В пять мать снова подала сандвичи. В семь тридцать группа телерепортеров рассредоточилась по всему округу.
Я поехала домой. На заднем дворе я обнаружила Спенсера, бросавшего Скотти теннисный мяч. На Спенсере старые спортивные шорты и футболка. В этой одежде он выглядел совсем по-домашнему.
Сила лежала на полотенце.
– Ты все еще здесь?
– Салли! – Он бросился мне навстречу. – Как идут дела? Я хотел позвонить тебе, но потом передумал. – Он чмокнул меня в щеку.
– И хорошо, что не позвонил, – ответила я зевая. – Все было так долго, что казалось, никогда не кончится. Все равно что совещание НАСА в доме моей матери. Однако им с Робом понравилось. Хотя бы что-то сдвинулось с места.