Пуд соли на сердечную рану
Шрифт:
– Так не подходите к ним. Их тоже понять можно. Здесь ковыляют одни бабки с палочками, и вдруг такая красавица! Вот мужики и одурели, да еще на несвежую голову.
В номер Глаши постучали. Обе женщины аж подпрыгнули от неожиданности. Почему-то открывать побежала Нина. В комнату она вернулась какая-то присмиревшая, загадочная, а следом за ней появился сосед Глаши, Матвей. Сейчас мужчина выглядел несколько иначе – темные брюки, темно-синяя рубашка с короткими рукавами и томный взгляд, пронизывающий насквозь.
– Еще раз добрый
– Это точно! – выпалила Нина, продвигаясь за его спину и энергично тряся головой со страшно выпученными глазами, словно всем своим видом говоря: «Не вздумайте с ним куда-нибудь пойти! Помните, что я говорила! Темная личность, темные помыслы… Сначала ужин в ресторане, а затем камень на шею и в озеро… Не соглашайтесь! У него пистолет, а где пистолет – там и автомат!»
После столь эмоциональных предупреждений Нины Глаша уже не могла серьезно смотреть на Матвея и еле сдерживала смех.
– Так у меня есть шанс отужинать с вами? – повторил свое предложение элегантный мужчина, спиной чувствуя какие-то колыхания воздуха позади себя, но не отвлекаясь на горничную.
– Я только что приехала… – уклончиво начала Глафира.
Тут Нина за спиной Матвея выставила палец, изображая пистолет, и сделала жест, словно выстрелила себе в висок. Глаша уже не могла скрыть улыбку.
– Извините, сегодня не получится… Может быть, в другой раз…
Матвей, несколько скиснув лицом, удалился, а Нина кинулась к Глаше, залопотала, как-то по-свойски перейдя на «ты».
– Вот молодец! Ух ты, я прямо вспотела! Ну вот, убийца на тебя глаз положил. Ой, не связывайся с ним, чует мое сердце неладное! Видела, как он на тебя смотрел? Просто коршуном! А в столовку сходи, хоть чаю попьешь. Еда-то у нас и вправду неважнецкая… Не бери никогда котлеты, тефтели и прочие продукты из фарша.
– Почему? – спросила Глаша.
– Чего только туда не добавляют! – закатила глаза словоохотливая Нина. – И хрящи, и оставшееся недоеденное мясо, да еще щедро сдабривают чесноком, чтобы отбить запах несвежих продуктов… Поэтому, если есть азу, бери его. Тоже гов… ой, извини, гадость, но хоть видно, что мясо. А рыба всегда вонючая.
– Тоже несвежая? – проявила любопытство Глафира.
– Нет, просто самая дешевая, с сильным запахом рыбьего жира… У меня даже кошка ее не ест.
– А что можно есть?
– Ну, овощи там… Их, правда, тоже за копейки покупают. Экономят тут на всем! Но огурцы местные неплохие. И картошка. Выпечку здесь не делают, фруктов нет… Из напитков чай, компот, кисель…
– Ужас! – заключила Глафира. – А куда меня этот типчик звал?
– Не вздумай!
– Да я просто интересуюсь.
– Надо выйти за территорию санатория, пройти вдоль дороги… Можно срезать путь и через лес выйти в поселок «Путейный». Там и магазины есть, и кафе,
– Наверное, там такая же публика, как и наша охрана? – предположила уже напуганная Глаша.
– Вот и я о том! Тем более что идти вечером… Нет, лучше покушай в нашей столовой. Ладно, пойду я, а то совсем тебя заболтала, – засобиралась Нина.
После ее ухода Глафира открыла все еще не распакованный чемодан и ужаснулась – вещи были сырые. Она не знала, что сделали с ее чемоданом, как его отмывали после истории с Павлом Петровичем, но было такое впечатление, что просто опустили в воду и ждали, пока само очистится. Одежда, конечно, благополучно промокла. После непродолжительных сокрушений Глаше пришлось облачиться в то же, в чем приехала, и отправиться в столовую, так как она уже чувствовала голод и хотела хоть что-то кинуть в свой проголодавшийся желудок.
Глава 9
Столовая встретила Глафиру огромным транспарантом «Хорошо отдыхаешь – хорошо кушаешь!». Раньше она ничего подобного не слышала, и странная сентенция впечатлила. Отдыхать Глаша хотела хорошо. По крайней мере, надеялась, что отдохнуть все-таки удастся. Она вошла в огромный зал, больше напоминавший заводскую столовую, где надо поесть быстро, не расслабляясь, не отвлекаясь на интерьер и уж тем более не получая удовольствия от приема пищи, чтобы не засидеться и не позабыть про работу. Пара сотен пожилых и очень пожилых людей стучали вилками и ложками по тарелкам. Глафира даже загляделась. Некоторые старушки ползли по проходам к длинному столу, и стало ясно, что здесь самообслуживание. «Шведский стол», – усмехнулась она, вспомнив слова Алексея.
Тетка в застиранном, когда-то белом халате, сидевшая за столом с лампой у входа в столовую, поманила Глашу к себе рукой. Над ее головой висел огромный плакат: «Унес котлету – не хватило товарищу!» И уже более мелкими буквами было приписано: «Вынос еды со шведского стола строго запрещен!»
Глафира вдруг испугалась. Ей показалось, что тетка сейчас будет светить ей лампой в глаза и допытываться: «Ты не собираешься воровать еду?!»
Женщина проследила за ее взглядом и строго спросила:
– Все понятно? У нас шведский стол и самообслуживание.
– Что? А… ясно.
– Сегодня прибыли?
– Да.
– Где остановились? – Сотрудница санатория вела себя точно как на допросе.
– Тринадцатый люкс…
Глафире почему-то показалось, что тетка сейчас точно направит свет лампы ей в глаза и начнет пытать. Но та продолжила вопросы:
– Заболевания есть?
– Какие? – испугалась Глаша.
– Обычные! С чем пожаловали в санаторий? Я диетическая сестра и должна назначить вам или общий стол, или диету.