Пуговицы
Шрифт:
— Тамара Андреевна, это Маша. Я к вам с просьбой. Славы Томаша нет в школе третью неделю. Его мама говорит, что он болеет, но я бы хотела сходить к нему и проведать. Выяснить, всё ли в порядке. Вы не могли бы узнать для меня его адрес?
— У него всё в порядке, — немного помедлив, сказала директриса. — Они просто переезжают, и Слава больше с вами учиться не будет.
— Как переезжают? — озадачилась я.
— Что-то связанное с командировкой его матери. Но… если хочешь поговорить с ним, можешь подойти ко мне в пять, он приедет
Я не могла поверить своим ушам, ведь его мать минуту назад заверила меня, что он болеет и про переезд не было ни слова.
— И ещё, Маша, — голос Тамары Андреевны сделался строгим. — Учителя мне регулярно жалуются на твои прогулы. Я не могу постоянно тебя покрывать. И успеваемость твоя, насколько я понимаю, тоже значительно снизилась.
— Я всё исправлю, — спешно заверила я. — Спасибо.
Я поджидала Томаша в стеклянном вестибюле школы. Ветер в него не задувал.
Уже стемнело и свет над входом ярко горел. Поэтому, увидев меня издалека, Слава резко замедлил шаг, а стоило мне выйти ему навстречу, остановился.
— Можно с тобой поговорить?
Я собиралась извиниться за драку и пообещать, что больше не буду его доставать, потому что в командировку матери верилось слабо.
— Мне сейчас некогда, — ответил он тихо.
— Ты решил бросить школу из-за драки?
— Мы переезжаем в другой город, — он попятился.
— Твоя мама ничего об этом не говорила.
— Передай Тамаре Андреевне, что я завтра зайду.
Томаш отступил в темноту. Послышался звук удаляющихся шагов.
Я постояла ещё немного на крыльце, потом решила всё же его догнать.
Но чем быстрее я шла, тем быстрее шёл Слава. Вскоре мы почти уже бежали.
На дорожке было довольно много людей. Приходилось постоянно тормозить, пропускать детей, обходить пенсионеров и лужи.
Глупо было гоняться за ним, но если сейчас не поговорить и оставить всё, как есть, то накопившиеся вопросы обязательно замучают меня до конца жизни.
Томаш направился к метро. На освещённой площадке перед магазином обернулся, увидел, что я никуда не делась, и резко заскочил в подземный переход.
Вылетев за ним на другой стороне, я была уверена, что упустила его, однако, на моё счастье, из ближайшего магазина выходили пацаны, и через открытую дверь я увидела, как мелькнула внутри его куртка. Он побежал по лестнице наверх, в Детские товары.
Я же осталась караулить его внизу, спрятавшись за стойкой с журналами.
Томаш появился через несколько минут, осторожно спустился по лестнице, вышел на улицу, огляделся и, накинув капюшон, быстро зашагал вниз по улице. Пару раз он оглянулся, но я держалась на приличном расстоянии возле магазинов, где ходили люди, и он не заметил.
Теперь, ускорившись, бы могла легко догнать его, но мне уже стало любопытно проследить за ним до самого конца.
Снова перешли дорогу и очутились возле автобусной остановки, куда в ту же минуту подрулил автобус.
Томаш
Всю дорогу с кем-то переписывался, даже когда выходили на его остановке. Если бы ему вдруг пришло в голову обернуться, он бы тут же заметил меня. Но он не оборачивался.
Свернули во дворы. Фонарей там не было и оставаться незамеченной стало проще.
Прошли пятиэтажки и спустились к длинному кирпичному дому с ярко освещенной аркой посередине.
Томаш вошёл в арку и, едва успев заметить, что дальше он свернул налево, я побежала догонять. Проскочила арку, повернула за угол и в ту же секунду оказалась с силой припечатанной к стене. В плечо больно впились пальцы. Второй рукой Томаш схватил меня прямо за горло и, наклонившись, угрожающе приблизился.
— Совсем страх потеряла?
— Я хотела извиниться, — сдавленно проговорила я. — Ты простишь меня?
Убрав руку с моей шеи, он с подозрением нахмурился.
— За что я должен тебя простить?
— За ту драку. Фил с Бэзилом прицепились к тебе из-за меня.
— И ты бежала за мной от школы, чтобы признаться в этом?
— Конечно. Ведь другого шанса не представилось бы. А ты не обязан отвечать за то, что мне нравишься.
Я прикрыла ладонью его руку, сжимающую моё плечо, и он поспешно её убрал.
Изображать «милую» Микки у меня всегда получалось довольно неплохо.
— Вот сейчас я окончательно потерял нить, — произнёс Томаш насторожено.
— Просто Бэзил узнал, что я в тебя влюблена и взбесился. Мне пришлось признаться ему в этом. Прости.
— Вообще-то в драку полез Фил и совсем по другому поводу.
Не сводя с меня глаз, Томаш сделал шаг назад.
— Хочешь, я расскажу, откуда у меня та запись, на которой вы с Надей? — быстро сказала я, опасаясь, что он уйдёт.
— Нет. То, что мы где-то там целовались с ней — не преступление.
— Для тебя, может, и нет. Но…
— Мне девятнадцать, Микки, — произнёс он с нажимом. — Когда я пришёл к вам, мне уже было восемнадцать. Наде нечего было бояться.
— То есть как…?
— Я два раза учился в десятом. Так получилось. Обстоятельства.
— И Надя знала об этом?
Он коротко кивнул.
— Что-то ещё?
От удивления я растерялась.
— Всё, пока, — Томаш кивнул в сторону арки, показывая, чтобы я уходила.
Я медленно завернула за угол и остановилась.
Так вот почему Надя не принесла деньги Лизе. Она знала, что ей не о чем беспокоиться и самое большее, что ей может грозить — это увольнение из школы. Но отчего же тогда Томаш так перепугался, что я расскажу об этой записи в полиции? Почему свалил после драки? И что не так с его мамой? Все эти вопросы повисли без ответа.