Пуля для бизнес-леди
Шрифт:
— Да? — изобразил знак вопроса Леонид Ильич.
— Если я правильно поняла, «Африканский дом» — это не просто и не только ресторан, а комплекс: отель, магазины с африканскими товарами, бары, конференц-залы и прочее и прочее, превращающее все это в излюбленное место встреч и лобызаний африканцев с россиянами. Так?
— Очень четко изложено, — отметил Лисняковский.
— Пусть начинает Леонид Ильич, а потом, возможно, появится ещё один человек. Но он не будет конкурентом Леониду Ильичу, у него будут иные задачи.
— Кто, позвольте
— Генерал. Знаток международных интриг. Человек, умеющий отдавать приказы и добиваться их исполнения.
— Когда-то, — пустился в воспоминания Лисняковский, — рестораном Дома журналистов командовал адмирал. Все старые журналисты вспоминают, что это были золотые деньки.
— Я тоже помню это время, — сказала Настя.
Настя часто встречалась с Геннадием Савельевичем Озеровым из МИДа. И не только на приемах. Иногда вместе ужинали, каждый раз выбирая новый ресторан. Озеров настойчиво стремился завалить её в постельку, она мягко, но упорно сопротивлялась. Это был тот случай, когда есть где, есть с кем, нет лишь горячего желания. Озеров шутил: «Я мужик деревенский, терпеливый, подожду…»
Об успешной работе «Африки» говорили в Москве много, вполголоса даже называли большие цифры. И какая-то «братва», скорее всего митинская, решила прибрать процветающий Издательский дом к рукам. Браткам казалось, что это плевое дело — во главе его женщина, надо лишь пугануть по высшему классу. К Насте на прием нахально, под видом известного писателя, с которым она не была лично знакома, пробился представитель братвы. Он не стал даже что-то изображать:
— Мы берем на себя охрану вашей фирмы. Не за так, разумеется.
И назвал сумму.
Настя посмотрела на него задумчиво.
— Я могла бы тебя замочить, — задушевно ответила «послу», — но это решит лишь часть проблемы. А я всего лишь парадная «вывеска», слабая женщина, над которой есть серьезный человек. Решает он. Зайди к нему и изложи свои предложения…
Она попросила Нину провести респектабельного джентльмена к Кушкину. Они ожидали, что на них «накатят» и Кушкин предупреждал: «Посылай ко мне».
Ближе к вечеру Кушкин сказал Насте:
— Сегодня сиди вечером дома и ни шагу за порог. У тебя в квартире подежурит Леонид, ты его помнишь, он с тобой был в августовские дни. Кстати, он совсем не Леонид, а Михал Юрьевич. Никита и Артем мне понадобятся.
— Тогда пусть капитан… — предложила Настя.
Капитан, которого в свое время прикомандировал к Насте генерал Еремин, чтобы взять под контроль вход и выход в офис, прижился в «Африке». Настя не знала, платит ли ему «контора», но Кушкин ему платил — и неплохо.
— Капитан мне тоже понадобится, — сказал Кушкин. — Я заеду за тобой завтра утром — вместе поедем на работу.
На следующее утро Кушкин заехал за Настей, она угостила его отбивной и кофе — Кушкин заявил, что у него волчий аппетит. И добродушно улыбнулся.
— Ну как? — Не выдержала Настя.
— Читай «Московский комсомолец», —
— Что с ним? — забеспокоилась Настя. Она любила и ценила своих «пацанов».
— Да ничего особенного. Попросился в кратковременный отпуск по личным обстоятельствам…
— Хорошую больницу обеспечили по случаю этих самых «обстоятельств»?
— Само собой, — невозмутимо отметил Кушкин.
«Московский комсомолец» вскоре сообщил, что за Окружной дорогой, в лесочке, произошла разборка между враждующими группировками — по некоторым сведениям, митинской и второй, непонятно какой. Разборка была очень быстрой, «трофеями» милиции, примчавшейся на звуки стрельбы, были лишь стреляные гильзы. Трупы, информировал «МК», обнаружены не были — поработали профессионалы.
Настя показала заметку Кушкину:
— Эту заметку ты имел в виду?
— Каждый день в Москве что-то происходит, — равнодушно просмотрел информушку Михаил Иванович. Но увидев обеспокоенность в глазах Насти, все-таки выжал из себя:
— Работай спокойно. К «Африке» больше на прицельный выстрел никто не сунется.
Артем через несколько дней появился на работе.
Можно было считать, что теперь жизнь и дела Анастасии Игнатьевны Демьяновой-Соболевой окончательно выкатились на ровную прямую. Оставалось лишь следить, чтобы они не вильнули ни влево, ни вправо.
Все это время Настя, Кушкин и его соратники по бывшей профессии упорно искали следы майора Александра Уланова. И никакой зацепки, сгинул в неизвестности, растворился в бесконечном пространстве, именуемом Россией. Настя про себя называла Уланова «без вести пропавшим» — это когда точно неизвестно, что человек погиб, но нет и никаких данных, что он жив. Без вести, безвестно, без креста на могиле.
Мимолетное счастье
Кушкин зашел к Насте в кабинет под вечер. Рабочий день ещё не кончился, Настя домой не торопилась — к кому, зачем? — и собиралась ещё разобраться в накопившихся документах. Кушкин был, как всегда, невозмутимым и благодушным, но в глазах его мелькали бесенята.
— А не съездить ли нам на дачу? — не то спросил, не то предложил.
— Что это с тобой? — подозрительно поинтересовалась Настя. — Словно бы светишься изнутри.
Кушкин многозначительно ухмыльнулся:
— От тебя ничего не скроешь, начальница. Не хватало еще, чтобы просто, по-сталински, спросила: «отчего вы сегодня в глаза мне не смотрите?»
Настя рассмеялась. В самом деле, с чего это она?
В последние дни она смутно, не особенно задумываясь над этим, эдала чего-то ннеобычного, на душе было неспокойно. Она часто подходила к окну, бездумно смотрела на купола и кресты маленькой церквухи у её офиса, на возрождение которой щедро дала деньги.