Пуля для дублера
Шрифт:
Марина сделала это последнее замечание с такой же серьезностью, как и все остальное. Не было никакой попытки пролить свет на это.
– На этот раз парень, которого он действительно никогда раньше не видел, вошел в вестибюль, - сказала Марина.
– Он подошел к Жене с улыбкой на лице и сказал на безупречном русском: " Я слышал, что вы стали нетерпеливыми с нами. Я вас понимаю". Он протянул руку и сказал: "Я Гасан Фархадов".
– Подожди, - сказал Юрий.
– Почему Евгений не узнал его по твоим файлам? Вы должны иметь фотографии,
– Да, у нас они есть. Но им по крайней мере десять лет.
– Это не так сложно, чтобы сравнить с нынешним его лицом.
– Правильно, и мы сделали это. Но мы не были уверены, что это принесло нам пользу. У нас была информация о том, что Фархадову сделали пластическую операцию около трех лет назад в Вене, но мы так и не смогли это подтвердить. Поэтому мы не были уверены, кого, черт возьми, мы искали.
– И это было твоим подтверждением.
– Вот так. И изменения были значительными.
– А потом Евгений сделал рисунки.
– Очень подробные.
После еще нескольких нажатий на клавиши она развернула ноутбук, чтобы он увидел экран.
– Гасан Фархадов, - сказала она.
Евгений сделал четыре фронтальных рисунка Фархадова в четырех разных стилях: плавно смешанный, плавно контролируемый, схематично контролируемый и отрывочный штриховкой. Под каждым изображением с помощью клавиш можно было переключать изображение, на различные вариации в каждом из стилей: профили, три четверти лица, улыбка, с бородой, в очках, с усами, (тонкими и тяжелыми) и несколько комбинаций этих вариаций. Беликов переключался между вариантами.
– Это очень хорошо, - пробормотал он.
– Отлично.
Марина вытащила одну из подушек из-под покрывала, прижала ее к стене и откинулась на спинку ног, вытянув одну ногу, а другую вытянув на кровати.
– Только три человека видели эти рисунки, - сказала она.
– Вы четвертый.
Он ничего не сказал, но продолжал смотреть на эскизы. Он посмотрел на то, как Евгений обращался со своими материалами, как он менял карандаши, использовал тонкий конец грифеля, использовал лезвие, работал с мелками тут и там. Очень тонко он дал Фархадову добрую внешность. Так он именно его видел?
– А как насчет их разговоров?
– спросил он.
– После каждой поездки Евгений садился за компьютер и печатал подробный отчет о встречах.
– Я хочу их прочитать.
– Вы должны прочитать их, - утвердительно сказала Марина.
– Все нужное находится на компакт-дисках с отчетами об операциях, досье на Фархадова, информация о регионе грузино-азербайджанской границы, фотографиями и краткими биографиями всех значимых фигурантов. Есть также несколько рисунков Мансура Сабитова, сделанных Евгением. Все это было собрано для вас. Много придется читать, и чем раньше вы это начнете делать, тем лучше.
Она подняла вторую ногу
Несколько мгновений она сидела так в тишине, а затем вздохнула и посмотрела на него.
– Я просто не могу больше это делать. Мне нужно немного поспать.
Не говоря ни слова, она скатилась с другой стороны кровати, подошла к шкафу у стены и вытащила платье. Затем она направилась в ванную и закрыла дверь.
Беликов взял стул из студии и отнес его к окнам, выходившим на проспект и парк. Он сел с ноутбуком и начал просматривать список компакт-дисков. Ночной воздух неуверенно двигался через приоткрытое окно.
Когда Марина вышла из ванной, она была одета в простое шоколадно-коричневое шелковое платье. Ее волосы были расчесаны, и когда она подошла к концу кровати, он увидел, что она вымыла лицо.
– Позвольте мне показать вам, как запираться, - сказала она.
Они спустились вниз, где она показала ему, как пользоваться замками. Он выключил свет и проследовал за ней наверх, наблюдая за ее бедрами, время от времени видя, как раскалываются ее ягодицы под раскачивающейся ночной рубашкой.
Он выключил свет в спальне, когда они вошли в дверь.
– Вам не нужно этого делать, - сказала она.
– Я чувствую, что могу спать при освещении.
– Мне свет не нужен для ноутбука, - сказал Юрий.
Он вернулся к стулу где сквозь окна проникал городской свет. Марина сидела в темноте на краю кровати, всего в паре метров от него. Он попытался сосредоточиться на экране, но он знал, что она сидит там и смотрит на него. Через несколько мгновений она спросила:
– Что они сделали ... чтобы вы приехали сюда?
Он не был уверен, что должен сказать ей. Казалось, он попал в мир, где формы ваших друзей и врагов могут измениться, даже если вы посмотрите на них, где один может легко стать другим, в зависимости от критериев, которые были полностью вне его понимания.
Но сейчас он отчаянно нуждался в друге, и один только тон ее голоса казался искренним и привлекательным, и он хотел верить, как она и сказала, что он может ей доверять.
Он закрыл ноутбук, чтобы убрать холодное сияние экрана со своего лица, и тени закрылись вокруг них. Он мог просто разглядеть ее фигуру на краю кровати, ее спину выпрямленную, руки у нее на коленях, не угрожая, почти без смелости.
Он рассказал ей о гибели отца, а затем о непредумышленном убийстве Баклана и заключении. Он рассказал ей о своем освобождении из тюрьмы, о сходством с Лазаревым и новой биографии, а затем о вымогательстве Мандрыкина. Он продолжил и рассказал ей о своей семье, о дяде Леве. Он сказал ей, что сделает все, чтобы найти убийц своего отца.