Пуля для дублера

Салов Юрий Борисович

Он попросил номер 202, который был на втором этаже, вверх по винтовой узкой лестнице, которая жалобно стонала, когда он поднимался. "Кавказ" занимал всего три комнаты в ширину, а его комната находилась в центре короткого коридора. Но он не пошел в свою комнату. Вместо этого он остановился в темном коридоре и тихо постучал по номеру 201.

Тишина. Ничего. Может быть, прошло всего несколько секунд - он не знал, так как за последние несколько часов время превратилось в дико эластичную вещь, - но как бы долго это ни продолжалось, этого

времени было достаточно, чтобы его разум ухватился за каждую катастрофическую возможность: он неправильно расслышал имя. Что-то случилось. Это была ловушка. Или вообще Марина была мертва.

Тем временем Марина открыла дверь.

– - Уф-ф, - сказал он, и она отступила назад, чтобы впустить его.

Она не включила свет в комнате, но распахнула две панели окна, через которые проникал слабый отблеск вывески отеля внизу и отблеск кафе на другой стороне улицы. Это был призрачный свет, но достаточно яркий.

Марина молча повернулась и подошла к окну. Они посмотрели друг на друга. Ленивый ветерок шевельнул тонкие занавески по обе стороны окна, словно прерывистое дыхание.

Он огляделся: кровать, тумбочка и стул по обе стороны кровати, старый шкаф с зеркальным фасадом напротив изножья кровати. Дверь в ванную была открыта, и в дверном проеме одиноко стояло старомодное белое фарфоровое биде.

Сдержанность Марины была странной, но он был так поглощен собой, своим страхом, смущением, облегчением, увидев ее, что не понимал, насколько необычным было это мгновение и как долго оно длилось. Это могли быть только секунды.

– Юра, - сказала она, и он понял, что в первый раз она назвала его по имени, - с тобой все в порядке?

Может быть, это он вел себя странно, а не она. Да, должно быть так.

– Да, - сказал он.

Нет, он не был в порядке, но какая разница, если бы он сказал иначе?

Была секунда, только одна или две, когда он подумал, что если он подойдет и обнимет ее, как ему отчаянно хотелось, то она поймет, что на самом деле она хотела, чтобы он это сделал. Он был уверен в этом, как ни в чем другом с тех пор, как все это началось. И тут же он осознал, насколько абсурдно это было бы для нее, насколько неожиданно и неуместно... и неуправляемо.

– Да, - повторил он. Внезапно он почувствовал слабость. Он подошел к кровати и сел.
– Черт, - вырвалось у него.

– Вы с ним разговаривали?
– спросила она. Совершенно логичный вопрос прорезал неустойчивость его эмоциональных фантазий.

Беликов снял пиджак - пиджак Евгения - и бросил его на стул с его стороны кровати.

– Да, говорил. И нет, я не думаю, что он догадывался, что разговаривал не с Евгением.

– Невероятно, - сказала она.

Он рассказал ей все,

что произошло, все, что было сделано и сказано с того момента, как он оставил ее в "Статусе", до того, как постучал в ее дверь в "Кавказе". Марина молчала. Она не прерывала его, чтобы задать вопросы или попросить рассказать о чем-то конкретном, или попросить разъяснений.

Сначала она стояла у окна, но потом начала расхаживать, скрестив руки на груди. Наконец, она снова подошла к окну и посмотрела вниз на улицу, ее профиль выделялся на фоне света. Когда он наконец закончил, она снова повернулась к нему.

– Господи, - сказала она. Она стояла неподвижно, скрестив руки на груди, как это делают женщины. Она изучала его, слабый свет позади нее позволял ей хорошо рассмотреть его лицо.
– Послушайте, я хочу, чтобы вы знали: я считаю, что вы проделали великолепную работу. Но я буду честна с вами: я не думала, что вы сможете это сделать. Извините, но я этого не предполагала.

Она остановилась без всякой видимой причины.

– Нет, я тоже не думал, что смогу это сделать. Это не имеет значения. Давай просто закончим с этим.

– Ладно, - сказала она. Скрестив руки на груди, она подошла и села в ногах кровати.
– Ладно, теперь слушай. Ты должен быстро рассказать мне, что произошло перед стрельбой. Я слышала все, что было сказано, но я хочу знать все, что происходило. Мурад купился на то, что ты Евгений? Как он реагировал?

Беликов повернулся, положив одну ногу на кровать, а другую на пол. Ему потребовалось мгновение, чтобы осознать то, что казалось таким далеким.

В полумраке стареющего гостиничного номера, мебель которого источала запахи десятилетий скоротечной жизни, стены которого хранили тайны бесчисленных биографий, он рассказывал Марине все, что мог вспомнить - и концентрировался, чтобы запомнить каждую деталь - а она сидела на кровати и слушала.

Он был взволнован тем, как много деталей он мог вспомнить, как ярко он мог пережить шок, страх и панику. Он не только помнил факты в деталях, но и испытывал все эмоции, которые сопровождали эти факты. Назвать это разбором вряд ли стоило.

Когда он закончил, она немного подождала, прежде чем задать свой первый вопрос. Она ждала достаточно долго, чтобы он услышал звуки улицы, доносящиеся до окна, достаточно долго, чтобы он понял, что начался дождь, тихий, тихий.

– - Мне показалось, - сказала она, - что незадолго до того, как его застрелили, что-то случилось. Мурад сказал, что нашел женщину, у которой было то, что хотел Евгений. Ты сказал: "о?" И после небольшой паузы ты спросил... И снова тишина ... а потом выстрелы.

Беликов вернулся к тому моменту, вспомнив секунды до того, как девушка выхватила пистолет.

– Вот дерьмо, - сказал он, откинулся на спинку кровати и сунул руку в карман. Он нащупал листок бумаги и вытащил его.