Пуля для дублера
Шрифт:
– Это, - сказал он, - он дал мне это.
Прежде чем он успел среагировать, она выхватила листок бумаги из его руки и включила лампу на ночном столике. Она склонилась над бумагой, подняв голову к свету.
– Это женское имя, - сказала она, выключая лампу и снова погружая комнату в бледное сияние.
– Пинар Озтюрк. Ее фамилия турецкая. Думаю, он говорил о женщине.
Она встала вполоборота к нему и остановилась, глядя в окно на улицу. Беликов посмотрел сквозь вялые занавески и увидел бледный
Теперь каждое такое молчание причиняло ему боль. Он никогда не забывал о полете времени, о том, как оно проносится сквозь темные часы, толкая его к следующей встрече с Гасаном Фархадовым.
– Смотри, - сказал он.
– Фархадов ждет, когда я к нему вернусь.
– Я знаю, - почти огрызнулась она. Она вернулась к окну, немного отодвинулась и прислонилась плечом и бедром к стене. Теперь Юрий видел только ее лицо в ледяном свете. Она смотрела вниз на кафе через улицу.
– Я собираюсь снова позвонить Карелину, - сказала она, поворачиваясь к нему.
– У них есть документы Мурада, и он послал людей Мандрыкина обыскать его дом. Мне нужно дать ему и это имя, чтобы люди Мандрыкина могли проверить его.
– Так в чем дело с Мандрыкиным?- Спросил Беликов.
– Он питбуль Карелина, да?
– По сути, да, но он частное лицо. Виктор был начальником отдела в частной военной компании, оказывшей неофициальные услуги СВР и ФСБ. Он создал хорошую структуру, силовиков и разведчиков в одном флаконе. Дело в том, что это был инструмент нашей внешней разведки в Закавказье много лет. То есть, в постсоветский период. Его люди собирали досье на местных политиков, на руководителей крупных корпораций, богатых и влиятельных частных лиц. Прослушивал всех. Шпионил за всеми. У него было больше материала на отдельных граждан, чем у КГБ этих стран.
– Когда сменилось руководство СВР, новые люди сделали большую ставку на "реформирование" подобных вспомогательных структур, и одним из способов, которым они это сделали, стало увольнение некоторых из самых строптивых фигур. Мандрыкин был одним из них. Но из-за конфликта в Сирии дело застопорилось. Подобные ЧВК как эта, по-прежнему являются инструментом разведок. У Мандрыкина все еще есть контакты внутри СВР. Он-задняя дверь Карелина к их обширным файлам. И он даже использует некоторых из их технических специалистов. Не для протокола, конечно. Они взаимодействуют в операциях, подобной нашей.
Она повернула лицо, чтобы посмотреть на дождь, ее профиль плывут, как призрачная маска в бледном свете.
– Он найдет ее, - сказала Марина.
– - И он найдет ее сегодня вечером.
– Кажется, ты немного пришла в себя, - заметил Юрий.
– Мы должны торопиться. Люди Мандрыкина ... они узнают, что она знает. Мы просто должны сосредоточиться на том, что мы собираемся делать с информацией. Как они ее получат - ты не позволяй себе даже думать об этом.
Глава 24
Потрепанный
Вскоре лачуги уступили место обширным складам, перемежавшимся редкими улицами с более темными шлакоблочными домами. Некоторые складские помещения были ярко освещены медным сиянием огней, установленных по периметру на высоких столбах, окруженных высокими сетчатыми заборами. Там были охранники и сторожевые собаки. На некоторых складах все еще работали погрузочные доки, но большая часть района была тихой и пустынной.
Фургон ехал до тех пор, пока четкие, четкие линии современных складов не сменились складами другой эпохи, устаревшими, разрушенными, заброшенными. Эти здания были менее ухоженными, менее освещенными или полностью темными.
Люди в фургоне посылали и принимали сообщения, поэтому приближение фургона было хорошо отмечено, и его безопасный статус был хорошо обеспечен. Последние полчаса они следили за маршрутом наблюдения и обнаружения.
Затем фургон замедлил ход, сворачивая в переулок, который упирался в сектор плотно застроенный зданиями. Вскоре он снова свернул в переулок и проехал мимо четырех длинных ржавых складов, прежде чем съехать на обочину, заросшую сорняками, шумно царапавших шасси грузовика, прежде чем тот остановился и водитель выключил фары.
Трое мужчин с автоматами наперевес выпрыгнули из задней части фургона и немедленно рассредоточились. Затем дверь фургона медленно открылась, и из него вышел Мансур Сабитов. Пока его телохранители разговаривали в наушники, Сабитов подошел к краю ближайшего здания, расстегнул молнию на своих штанах и помочился на ржавую металлическую обшивку.
Он ощущал затхлость окружающей обстановки. Заброшенность имела свой собственный запах, не похожий ни на какой другой в мире. Ему был близок этот запах, он вдыхал его в дюжине стран и на борту ржавых, скрипящих кораблей в Средиземном море, Персидском заливе, Каспийском и Черных морях. Он чувствовал этот запах в дыхании женщин во всех портах и в одежде их детей. Он даже чуял его в лунном свете, когда была луна, а когда ее не было, он чуял его в звездной пыли.
Он встряхнулся и застегнул брюки. Один из его охранников прошел немного вперед, где дверь склада открылась, и два вооруженных человека вышли наружу, чтобы приветствовать телохранителя. Сабитов прошел по изрытому колеями переулку вместе с другими охранниками и приблизился к ожидавшим его людям.
Темнота снаружи отступила, когда они вошли в склад. Обширное открытое пространство было темным, за исключением изолированной освещенной области приблизительно в пятидесяти метрах и примерно в центре мрачной бетонной коробки. Это место освещалось лампами с плафонами, которые свисали из желобов, скрытых высоко в темных нишах склада.