Пуля для дублера
Шрифт:
Она спрятала "Зиг-Зауэр" под платье, засунув его за пояс. Остальное она сделает на открытом воздухе. Взяв два ведра, она подошла ко входу в коридор и выглянула во двор. Охранник все еще был там.
На другой стороне здания Карелин подошел к входу в коридор и заглянул за угол. Охранник все еще стоял, прислонившись к стене в дальнем конце; ничто еще не привлекло его внимания. Карелин заткнул пистолет Мандрыкина за поясницу, сбросил ботинки, вытащил из брюк перочинный нож и открыл его.
С другой стороны двора Марина
Когда Карелин во второй раз выглянул из-за угла, он увидел, что язык тела охранника изменился. Теперь он стоял прямо, его внимание было полностью поглощено чем-то через дорогу. Карелин завернул за угол, радуясь ревущему дождю, заглушавшему звуки, которые могли означать катастрофу.
Ему пришлось дважды полоснуть коротким лезвием по горлу стражника, а потом он держал его, пока тот не потерял сознание. Когда Карелин опустил его на пол, он посмотрел на Марину, которая только что вернулась под портик и обернулась. Карелин махнул рукой в сторону площади.
Прежде чем начать подниматься по лестнице, они обсудили, что могут найти. Когда они разыграли наиболее вероятные варианты, Карелин протянул Марине пистолет с глушителем, который забрал у охранника. У нее был большой опыт работы с оружием с глушителем, и точность была ювелирной.
Они были удивлены, обнаружив, что Кирилл и другой охранник не были прямо за дверью квартиры. За дверью был небольшой открытый дворик с растениями и несколькими предметами садовой мебели. До короткого коридора, где Кирилл и стражник ждали своего часа, оставалось метров тридцать. Лестничная площадка на втором этаже находилась в двадцати метрах от них.
Еще один короткий разговор шепотом. Затем Карелин повернул назад, на другую сторону двора, к точно такой же лестнице. Он снял ботинки и начал подниматься по лестнице, торопясь как можно быстрее, направляясь на второй этаж, где он должен был обойти вокруг и быть в нескольких футах от Кирилла и другого охранника.
Но потом полученная травма начала его настигать. Тошнота снова ударила его, как пуля в живот. Он даже не успел наклониться, как его начало рвать, повторяющиеся волны выбрасывали горящую жидкость изо рта и выбивали ноги из-под него. А потом он увидел зернистую черную рвоту и понял, что не доберется до верха лестницы... никогда. Ему казалось, что он погружается в теплую жидкость, которая быстро становилась холодной. Он посмотрел через двор, но не увидел ее... и не мог позвать. Лестница начала сворачиваться, словно лента на ветру. Он не мог в это поверить. Ну, говно...
Марина ждала, отсчитывая секунды. Через две минуты она поползла вверх по лестнице, пока ее голова не оказалась на одном уровне с полом; затем она поднялась, пока ее глаза не очистили площадку.
Она осторожно повернулась и оглядела лестничную площадку, ее глаза медленно скользнули на уровень пола. Карелина нигде не было видно, и внезапно у нее возникло плохое предчувствие. Она помнила его потливость, тошноту, согнутую позу.
Кошмар. Ее первым побуждением было вернуться и найти его, но она сдержалась. В этом была большая опасность для операции, шанс, что она упустит ту малую толику, которую имела сейчас. Карелин чудесным образом спас положение, ставшее безнадежным, но он сделал все, что мог. Теперь она должна зайти как можно дальше.
Медленно повернувшись к мужчинам, она подняла пистолет, ствол которого был удлинен добавлением глушителя, и положила его на пол, направив на мужчин. Она возьмет другого охранника. Кирилл был более важным. Ей понадобится Кирилл.
Она отступила на ступеньку, держа пистолет обеими руками на расстоянии вытянутой руки, и направила ствол на пол.
Она сосредоточилась и ее дыхание стало плавным.
Она смягчилась.
Она нажала на курок.
Глава 44
Когда чья-то голова взрывается на вас, пока вы разговариваете с ними, вы испытываете потрясение, которое даже опытный убийца не может мгновенно преодолеть. Несколько мгновений дезориентации могут дать стрелку преимущество, в котором она нуждается, даже если ей придется подпрыгнуть на пару шагов.
Марина была в семи метрах от Кирилла и упала на землю, как стрелок, прежде чем он успел вытащить пистолет. Он поднял руки до плеч. Ее точность уже была доказана.
Она погрозила ему длинным дулом пистолета.
Кирилл не мог поверить своим глазам, но он знал, что делать. Он был осторожен. Эта женщина знала все приемы работы с оружием, и он не хотел умирать. Выиграть время, что бы это ни значило, было первой мыслью каждого человека, столкнувшегося с перспективой мгновенной смерти.
Он осторожно положил пистолет на пол и отодвинул его так, чтобы Марина не могла до него дотянуться.
– Что там внутри?
– спросила она.
Он не заботился о том, чтобы быть умным. Он мгновенно прикинул, что нужно было сделать, чтобы Марина сидела на корточках, и с большим уважением отнесся к женщине, которая могла преодолеть все трудности, после того как он оставил ее на заднем сиденье "Мерседеса" Мандрыкина со связанными руками и ногами. По его расчетам, не осталось никого, кроме него и Мандрыкина. Его люди были слишком далеко и не так опытны в ближнем бою, как те, кого уже убили.