Пуля – лучший антидот
Шрифт:
Конечно, расстояние позволяло спецназовцам спокойно разговаривать друг с другом, и снизу их никто не услышал бы. Да и говорить громко, имея такую отлаженную систему связи, как коротковолновые радиостанции «подснежник», необходимости не было. Тем не менее, привычка при виде противника понижать голос до шепота работала безотказно, и Гризадубов дал тихую команду:
– Выдвигаемся в линию по обрыву. Центр – в двадцати пяти метрах от меня. Дистанция друг от друга около метра.
Спецназовцы сразу, хотя внешне и неторопливо, начали выходить на позицию, но сам командир еще некоторое время молча лежал в стороне. И рассматривал лагерь, пытаясь сосчитать силы боевиков. На это
– Внимание флангам! Александр Всеволодович! Стерликов! Я насчитал восемьдесят шесть бойцов – кроме тех, кто находится в палатках. Палаток три. Сколько человек в каждой, сказать не могу до начала атаки. У противоположной стены стоят пять мотоциклов. Видимо, кто-то попытается на них прорваться. Готовьтесь встретить. Верхняя линия! Слушай мою команду! Атаку начинаем с ручных гранат. Желательно в гущу людей, навесом... Может, успеют взорваться до того, как земли достигнут. Кто у нас в математике силен? Что здесь считать нужно? Ускорение свободного падения?
– Не успеют, – категорично сказал капитан Каркунов, мысленно просчитывая падение гранаты. – Если только на пару метров подбрасывать... Или даже на троечку...
– Давайте на пару метров подбрасывать. Или на троечку... Каждый по паре гранат. По команде...
– Вижу Сайдуллаева, – сказал старший лейтенант Луговкин. – Если это тот, что в «Опеле» был, то он здесь. Из палатки только что вышел... С ним Новицкий и еще двое в черном.
– Снимай Сайдуллаева! – приказал подполковник. – Чтобы командовать было некому. Сразу после того, как он упадет, работаем гранатами. Дальше – исходя из ситуации...
Воздушный шарик лопается с более громким звуком, чем звучит выстрел винтовки снайпера. Алексей Викторович прекрасно видел, как вскинулась голова Рамазана Сайдуллаева, и сразу после этого подогнулись его ноги. Кто-то со стороны – кажется, Арсений Новицкий – попытался его поддержать, не сразу сообразив, что происходит, но тут же получил пулю в мышцы чуть ниже спины, куда снайперу, стреляя под острым углом, попасть было трудно, но старший лейтенант очень постарался. Труп и раненый упали рядом с палаткой, но в лагере никто ничего еще не понял, поскольку выстрелы не слышали. Все так же спокойно поднимался к верхнему краю стены дым от костров, все так же сидели вокруг этих костров боевики, а гранаты уже подлетали на два-три метра над верхним краем стены и устремлялись к людям с нарастающей скоростью. Физический закон ускорения свободного падения работал безотказно. Большинство гранат взорвалось над головами бандитов, осыпая их осколками, а следом, когда еще никто не понял, что произошло, уже рвались гранаты второй серии.
Такая мощная атака на скучившихся у костров бандитов принесла результат сразу. Численный состав собравшихся внизу бандитов почти уполовинился. Но за гранатами последовали автоматные очереди, и один за другим начали посылать осколочные гранаты два «РПГ-7».
Внизу началась настоящая паника. И больше всего паника была вызвана не страхом смерти, а невозможностью отстреливаться из той позиции, в которой бандиты оказались. Ширина ущелья по дну не превышала тридцати метров, и все это пространство легко простреливалось. Отвечать огнем на огонь было слишком сложно из-за того, что спецназовцы находились почти над головой бандитов, а тем даже укрыться было негде. Конечно, ответные очереди прозвучали; пули выбивали из камней пыль и с визгом рикошетили, но никому не могли принести вреда. Более того, стрельба велась даже по двум склонам, потому что не было видно, откуда полетели гранаты
Взрывы и стрельба подняли внизу облака пыли, которые наполовину скрывали от взглядов атакующих то, что происходит внизу, и мешали стрелять прицельно. Только одному оптическому прицелу с тепловизором пыль была нипочем. И старший лейтенант Луговкин комментировал происходящее, направляя при этом действия товарищей вместо командира. Командир против такой корректировки не возражал.
– Вижу «крапового» капитана... Может, повредить ему ногу?
– Не надо. Пусть его Везирхан возьмет... Везирхану необходимо оказать нашему командованию услугу. В целях собственной реабилитации...
Гризадубов уже и сам чуть раньше, когда пыль только поднималась, но еще не разошлась широко, увидел заметную фигуру Валтузина. Тот вел себя почти спокойно: не тратя время на суету, он бросился к одной из палаток, ударом кулака сбил с ног охранника в черном, тут же добил его короткой очередью из автомата, который держал одной рукой, и спрятался за тонким пологом.
– Он что там, надеется отлежаться? – не понял Алексей Викторович. – Луговкин, что тепловизор говорит?
Тонкая ткань палатки не могла стать преградой для тепловизора.
– Тепловизор, товарищ подполковник, говорит, что «краповый» капитан Валтузин набивает чем-то уже второй рюкзак. Сдается мне, упаковками с деньгами. Как он два рюкзака тащить собирается? Деньги – штука тяжелая... Впрочем, он сам как лось – трактор может перетягать...
Наконец кто-то там, внизу, опомнился, сообразил, что без движения все они погибнут, среагировал правильно и дал команду. Небольшая часть бандитов стремительно двинулась вверх по ущелью, прикрываясь пылевым облаком. Но старший лейтенант Луговкин все видел и подсказывал:
– Туда, в сторону Ракитина, – человек двадцать... Можно накрыть. Гранатометы...
Беглецы проскальзывали сквозь пыль, сами с трудом соображая, куда бежать, но все же сверху их передвижение разобрать тоже было возможно, поскольку пыль не держалась облаком единой плотности и разрывы открывали участки для просмотра. И группа почти сразу была накрыта парными выстрелами из «РПГ-7» и несколькими автоматными очередями. Вообще, «РПГ-7», этот мощный гранатомет, если выстрел был произведен осколочными гранатами, буквально косил ряды боевиков. Если кто-то и сумел прорваться, то это были единицы, которых наверняка уже с нетерпением дожидались автоматы группы подполковника Ракитина. Спецназовцы сверху больше не стреляли в беглецов – не видели смысла в стрельбе вслепую, когда другая группа имеет возможность стрелять прицельно.
Другая часть, боґльшая, слушая команду другого командира, прижалась к ближней скале, лишая спецназовцев удобной стрельбы, и двинулась было в противоположную сторону, но тепловизор и их без внимания не оставил:
– Прямо под нами, под скалой... Почти все остальные... Гранаты... Повторили...
И сверху опять посыпались ручные гранаты. Урон, как сообщил снайпер, опять был значительным, хотя и не таким, как при первых двух бросках, когда бандиты держались более кучно.
Но около двадцати человек сумели прорваться к повороту ущелья. А трое бандитов, воспользовавшись плохой видимостью, оседлали-таки свои мотоциклы, хотя и не посадили на них гранатометчиков. Треск двигателей стал слышен даже сквозь частые автоматные очереди. Стреляли все, и сверху вниз, и снизу вверх, но при этом друг друга почти не видели. Никто, кроме старшего лейтенанта Луговкина, не видел и мотоциклистов.