Пушкин и другие флотские. Морские рассказы
Шрифт:
Должно быть, с детства поперечный, остережению не внял.
– Нет, – возражает занозисто, – пошлю здоровенного берегового матроса. Он вам вручную взрыватели по трапу перенесёт. Так что, капитан, твои волнения напрасны.
Притопал гордый доверием впрямь редкостный верзила. Вник в задание и начал из кабины грузовика те деревянные коробки таскать. Ни абы как – исхитрился на манер библиотекарш, то есть полной стопкой. Даже разиня подметит: для эдакого и блоки пирамид – посильная мелкота. Под фараоновскую хрень, что ль, его сотворила с великим запозданием матушка-природа?
Время
До коробок ли ему стало? Ни будь к себе дураком, швыряет разом всю стопку по ходу… в трюм. Ведь со свободными пакшами, как не быть потенции уберечь морденцию.
Уподобясь мячикам, взрыватели выбирают всегубительные траектории: кто куды желает. В односекундье с их разбросом падают задействованные в погрузке срочники. Прикинулся дополнительной лючиной и обутый в злосчастные «гады».
Торчат лишь два идиота: я и тот офицер, философически докуривающий сигарету. Скорострельная мысль: «Если смотрю, не подлетев кверху, тогда жив и другие здравствуют».
Чтоб не шагать по многим труса празднующим, обращаюсь с отеческим прояснением: – Ребята! Вы чего легли?! Рванёт – пол-острова не будет. От вас и дырявых штанин.
Рядом стоящий хлопнул в ладоши, потчуя словесным карвалоном. – Всё! Всё! Работаем дальше! Работаем!
Пока самые смелые буквой зю разгибались, мы уже в трюме.
Ё(!) – с продолжением! Разлетевшиеся взрыватели на серьёзнейших морских минах определились. Ни одна коробушка ажник упаковочного вида не спортила! Даром, что высота падения этак метра четыре.
Как тут полёта ангела над «Костромой» не ощутишь?! Да и от только что пережитого обоим не призадуматься».
Вполне могло прозвучать между ними такое: – Безотменно должно рвануть. – Ан, не случилось. Вот и будь тут атеистом – сытожил умягчавший напарник по торчанию.
Захотелось и капитану в том же духе вставить: – Кайся, брат.
Прикол девятый. Говорил же я тебе
От всего рассказываемого сам восхититься порываюсь: – Ну, ты и испытал, Алексей! Такому чуду был свидетель! – Коли по островному счёту, то двум – признаётся друг.
«Вдругорядь снаряды подвозят и подвозят. ЗИЛ-157 (воинский) – зверь-машина. Прёт и в гору и по целине, и по грязи с полным удовольствием. Так уж он задуман. Люди менее совершенны. Например, арсенальным издавна внушают: не перегружать!. Только почему-то в их умы препростое не проникает. Что в лоб им, что по лбу – сколько раз блестяще доказали.
Представь кинцо умилительное: лето, теплынь, благодать с тишиною. Лишь мы при своих обоюдоострых занятиях. Кому нужда до нас добраться, надо без выбора миновать крутой поворот. Вроде, как на войне получается. Но на что
Вот гружённый снарядами зверюга выкатывает дугой и… падает. Нет, не так! Плавненько, плавненько, нехотя, нехотя ложится на бок. Резиновые лапти колёс крутиться ещё изволят. Дружно валят из кузова прочь зелёные артиллеристские ящики.
Ни у кого ни на копейку мандража. Судовой народ уже усвоил: наши припасы не рвутся. Во-первых, все беломорские острова – святые. Во-вторых, взрыватели умными людьми заранее свинчены.
Остаётся занятное живое кино досмотреть. Так-так. Замелькали очумелые кадры. В сторону неба открывается водительская дверца. Точно из башни танка КВ [12] вылезает водила – матрос срочной службы. Костромские признают в нём разбитного красавца Серёгу. За десятки ходок примелькался как-никак.
12
КВ – тяжёлый танк «Клим Ворошилов».
За Серёгой, обязательным к рейсу сопроводительным приложением, оттуда же – офицер. Однако, видать, струхнувший вмёртвую. На мундире чёткие отпечатки подмёток того, кто вылез первым.
Армейский устав на какое-то время перестаёт срабатывать, ибо молодой орёт на офицера: – Ну, что! Говорил я тебе: негоже брать лишку! Учился фигне всякой, а в мастёвом ни хрена не рубишь!
Объект порицания, забыв свой немалый чин, бессловесен, как скульптура пленного партизана. Наконец Серёга миролюбиво смягчился. – Тьфу на тебя!
Не спеша идёт к нам попить флотского компота. После поместительной кружки интересуется: – Ну, как я в натуре и словесно замполита части оттоптал? – Классно!
Руководитель погрузки – местночтимый капитан-лейтенант А.А. [13] – берётся продолжить разборку по очевидному праву. Почитай, все островные стрелки к нему сходились. Будь то по арсенальным делам, будь то по военторговской нужде. Стало быть, и это непотребно-горяченькое на скольких глазах только что сотворенное.
13
капитан-лейтенант А.А. – Александр Анатольевич.
Драил он тактично, литературно и всё ж с полной подрезкой крыльев дутой самости. Оценить если – так на классно с плюсом».
Прикол десятый. Чёрт-те что!
Довольно, решил я, под Алексея подделываться. Нырну-ка в чисто повествовательную манеру. Ежели в чём оступлюсь или кому-то в обиду покажется, только на мне вина. Ругайте, чего уж там. На то и автор.
Со времён, когда на самом верху заталдычили: «перестройка, ускорение», начали ко всему подходы меняться. День за днём страна по тихой воде съезжала в неуправляемый бардак. Заприключались досель немыслимые глюки в армии, во флоте. А в ВВС «Миг-25» без лётчика(!) до Бельгии долетел и рухнул. Во как!