Пушкин, кружка, два ствола
Шрифт:
Быстренько подгрузив калькулятор, Дина защелкала клавишами. Почти тридцать четыре тонны золота!
Вот оно. Вот что заинтересовало Кощея. Вот что он хотел получить от Мордашова! А самым простым способом добиться результата была упырица Изотова. Девушка исчезает на пару недель, потом появляется вновь — невыразимо прекрасная и притягательная. И просит Мордашова продать акции… А может быть, подарить. Или что там еще с акциями делают. В общем, делает так, чтобы ценные бумаги сменили хозяина, а потом… А потом Мордашов умирает. Конечно, не сразу, это было бы слишком странно. Нет. Через месяц-другой, по естественным причинам, так, чтобы
Мордашов умирает, Изотова растворяется в небытие — и в переносном, и в прямом смысле слова. А Костянов переходит к следующему акционеру.
Открыв блокнот, Дина сделала пометку: «Попросить Сумарокова проверить, не умирал ли кто-нибудь из акционеров «Никаголда» от естественных причин в течение последних трех лет».
Торопиться Кощей не будет, чтобы не вызывать подозрения — но и затягивать не станет. Слишком уж сильный соблазн.
Если, конечно, исследования не врут. Последний официально зафиксированный визит Кощея в Явь в 1758 году закончился грандиозным землетрясением в Архангельской губернии. Среди возможных причин, побудивших Кощея выбрать местом своего обитания берега Белого, а не Черного моря, исследователи называли близость карельских золотых рудников…
— О чем задумалась?
Вздрогнув, Дина чуть не опрокинула на себя чашку остывшего кофе.
— Твою мать! Женька, тебя стучать не учили?!
— Так я стучал. Но ты не ответила. Так о чем ты таком интересном задумалась? — Сумароков, придвинув стул, оседлал его, упершись подбородком в спинку. — Это насчет нашего дела?
— В некотором роде. Я подумала, что разработку золотоносных месторождений в Карелии, возможно, начал Кощей.
— Серьезно? Жаль, что не урановых. На урановом руднике бессмертному работнику цены бы не было.
— Сразу видно, что ты из органов, — фыркнула Дина. — Чуть что — и на урановые рудники.
— У нас тут не «чуть что» вообще-то. У нас тут серия убийств. А Кощей твой на рудниках даже насморка не подхватит, насколько я понимаю. Исключительно ценный работник. Но не об том речь, — Сумароков достал из кармана записную книжку. — Я смотался утром к особняку Костянова. Внутрь меня, понятное дело, не пустили. Но в телефоне Изотовой были очень романтичные СМС с одного и того же номера. Ну, я и перезвонил по нему. Угадай, кто это был?
Дина быстро перетасовала в голове варианты.
— Кто-то из обслуги. Повелся на упыриный морок.
— Близко, но не совсем. Телефон Изотовой подарил охранник, Леха Бугаев. Мы в одной школе учились, только я — на три года старше.
— С ума сойти. У тебя тут везде знакомые.
— Это деревня, детка! Со временем ты привыкнешь.
— Упаси господь! Так что там твой Бугаев? Рассказал что-то интересное?
— Много всего. Девушка появилась в особняке в начале июля. И уже тогда Леха обратил на нее внимание — Изотова действительно красотка редкостная. Девушка выглядела растерянной, но не испуганной, свободно перемещалась по территории, заговаривала с обслугой. С Костяновым вела себя игриво, но без интимности. Любовниками они, как утверждает Леха, не были.
— Влюбленный охранник — крайне надежный источник информации.
— Ну уж какой есть. Если знаешь лучше, предлагай, — Сумароков сделал широкий
— Ладно, проехали. Продолжай.
— Так вот. Девушка, судя по всему, приехала в особняк добровольно, никто ее не похищал. Лехе она потом рассказала, что Костянов соблазнил невинную сиротку… Ну, может, и соблазнил. Навешал лапши, наобещал дурочке золотые горы — она и поперлась с богатым папиком в гребеня. Романтично отдохнуть на природе. Вот и доотдыхалась, курица безмозглая… — вопреки словам, на лице у Сумарокова мелькнуло искреннее сочувствие. — Через несколько дней Изотова выходить из дома перестала, а потом появилась уже ночью. И стала еще краше.
— Включился морок.
— Да, наверное. Леха совсем ум потерял. Костянов строго-настрого запретил обслуге общаться с Изотовой, но этот влюбленный полудурок все равно нашел способ с ней связаться. Начал, кретин, записочки писать. Слово за слово — у них закрутилось, девка развела Леху на телефон, ну а дальше… Сама понимаешь.
— Твой дорогой друг начал выпускать девочку погулять.
— Именно. Выдрал доску в заборе за садом, чтобы Изотова пролезть могла. Ну и ждал ее на машине в условленном месте. Отвозил в Россошь, оставлял там на несколько часов, потом забирал обратно. В последний раз, естественно, не дождался. Сейчас Леха с ума сходит, винит себя, что не уберег беззащитную девочку. И готов всячески содействовать следствию.
— Я бы на месте твоего Лехи валила отсюда как можно дальше. И как можно быстрее.
— Уже сказал. Леха, правда, упирался поначалу, но я объяснил, что Костянов Изотову прикончил, а Леха теперь — единственный свидетель, которого обязательно надо убрать.
— Так он же не единственный!
— Неважно. Леха умом и сообразительностью не отличается, он поверил. И сдрейфил. Пообещал, что к тетке, в Ижевск рванет.
— Это в его интересах. Надеюсь, Кощею сейчас будет не до выслеживания какого-то там Лехи. Ты про «Никаголд» слышал?
— Вроде бы что-то с золотом связанное…
— Да. Крупная золотодобывающая компания. У Мордашова были акции «Никаголд». Смекаешь?
— Думаешь, что Костянов…
— Практически уверена. Пробей, кто из акционеров «Никаголда» за последние годы скончался по естественным причинам, — Дина задумалась, выстукивая пальцами по столу рваный марш. — А перемещение акций отследить можешь?
— Без официальных следственных действий? Понятия не имею. В жизни не отслеживал акции. Но я попробую. Что ты делаешь сегодня вечером? — внезапно сменил тему Сумароков.
— В каком смысле?
— В прямом. Что-то мы последнее время все о работе да о работе. Хочу пригласить тебя на свидание.
— И куда же?
— Да хоть бы и в «Орхидею». Оценишь порочное очарование сельской дискотеки.
— В «Орхидею»? — изумилась Дина. Отношения с Сумароковым, так интригующе начавшиеся, стремительно катились куда-то не туда. И ставшие уже дежурными поцелуи отделяли длинные производственные совещания от коротких свар. Что с этим делать, Дина не знала. А самое главное — она не понимала, хочет ли что-нибудь с этим делать. Сумароков потянулся вперед, взял ее за руку и мягко сжал пальцы. Рука у него была большая и жесткая, с твердыми бугорками мозолей, а на подбородке пробивалась рыжеватая щетина. Дина неуверенно дернула ртом, и Сумароков тут же улыбнулся ей в ответ. В прозрачных серых глазах вспыхнул и замерцал теплый свет.