Пусть люди вымрут!
Шрифт:
Флавий уселся поудобнее и кивнул ординарцу, подошедшему с очередным бокалом волшебного напитка. А центурион, чуть прикрыв веки, начал рассказ.
Назначение сюда я получил тридцать шесть лет назад, и весь путь — а плыть довелось не на быстром паровике, а на тихоходной парусной калоше, - я проклинал это назначение. Впрочем, дома ничто не держало. Родители погибли еще когда я был ребенком, а своей семьей так и не обзавелся.
Так я и попал в эту глушь. Тогда гарнизон стоял в совершенно дикой, не отстроенной Луанде, а местные племена частенько нас тревожили.
Через пару лет впервые заговорили о племени ангола, что далеко на востоке, в самом центре плоскогорья. Раньше обитало севернее и насчитывало всего несколько сотен человек, но год из года численность росла, и вот племени стало тесно в своих землях. Ангола принялись теснить соседей, в первую очередь племя луэна. Эти были миролюбивыми, и поначалу лишь отступали. Видать, домыслили, что захватчики не могут расширять свои владения бесконечно. В конце концов, у ангола не хватит воинов охранять столь обширные просторы.
Но ангола и не думали снижать темпа. Набеги их становились все более жестокими и массовыми, казалось, племя растет прямо из-под земли. Некоторые шаманы луэна всерьез уверяли соплеменников, что ангола оживляет своих мертвецов, и те на следующий день снова идут в бой! Но даже будь так, это не объясняло рост населения. Женщины не рожают так часто!
Терпение старейшин луэна лопнуло, когда ангола сровняли с землей крупное восточное поселение племени, собственно город Луэна. Захватчики тут же провозгласили его своей столицей.
В то время Рим еще заботился о новых землях. В Луанде стоял большой экспедиционный корпус, почти четыре полных легиона и две отдельных когорты артиллерийской поддержки. Второй легат Тарий пошел навстречу мольбам старейшин луэна и для усмирения обнаглевших ангола послали легион с усиленными велитными терциями. Арбалеты, переносные баллисты и дальнобойные луки казались очень действенным оружием против дикарей, которые никогда не знали мощного метательного оружия. Я служил помцентуриона второй когорты, а по совместительству и опцием.
Выступили. Достигли плоскогорья и поднялись, но стоило расположиться лагерем, как из-за камней вылетели несколько десятков обезумевших дикарей, потрясая оружием. Конечно же, их перебили всех, даже не перестраиваясь в боевой порядок. А этой же ночью все сложенные в кучу трупы исчезли. Потом мы привыкли к подобному, но в тот раз казалось, что сам диавол забирает грешников прямо в подземный мир.
Через две недели тяжелого марша по плоскогорью достигли первого из «укрепленных» селений ангола и сожгли вместе с жителями. И опять наутро ни одного трупа! Командир заметил нехорошие слухи в легионе, потому было приказано сжигать тела дикарей.
Наконец, вышли на плато в окрестностях Луэны. Наконец-то, смогли увидеть врага лицом к лицу — напротив нас выстроилась армия туземцев. Хотя какая еще армия… Легионеры не могли сдержать хохота, рассматривая противника: почти раздетые, вооруженные кто чем, дрожащие от страха при виде наших щитоносных порядков
А дальше бойня, никак иначе не назовешь. Велиты обрушили на дикарей целый ураган железа самого разного вида, и четверть нападавших свалились в первые же секунды боя. Затем в бой двинулась тяжелая пехота, хотя по такой жаре пришлось отказаться от панцирей в надежде на щиты. Но все чин по чину: гастаты, принципы, триарии. Собственно, даже до принципов не дошло — противника смяли уже передовые отряды. Из тыла велиты продолжали осыпать противника стрелами, а когда дошло до ближнего боя, дикари захлебнулись в крови. За каждого легионера, легко раненого убогим бронзовым копьем, противник платил десятками.
В общем, спустя полчаса все кончилось. У нас погибли два легионера, еще почти две дюжины ранило или контузило. Дикари довольно умело кидали камни из пращей, но это была единственная удачная атака прежде чем наши лучники не проредили их пращников.
Командир собрал легион, объявил, что цель достигнута и что завтра утром мы отправляемся назад, на побережье. Одновременно один из идущих с нами проводников луэна убежал известить свой народ о победе, об истреблении «белыми железными людьми» ненавистного врага. А мы остались сжигать трупы. Вместо одной ночи провозились двое суток, так много собрали убитых.
Перед спуском с плоскогорья, легат объявил день отдыха. Еще не хватало, одержав легкую и почти бескровную победу, терять воинов, от усталости оступившихся на коварных камнях. Настроение под стать погоде было отменным — на плоскогорье установилось тепло, а с юга подул прохладный ветер. Что надо для отдыха.
А ночью на нас напали.
Дозоры среагировали вовремя, и врага мы встречали во всеоружии, ожидая повторения боя двухнедельной давности. Ветераны спорили, кто больше проткнет дикарей, велиты готовили остатки греческого огня, чтобы осветить поле боя. Каков же был ужас в первых рядах, когда вместо атакующих задохликов солдаты лицезрели пред собой организованную толпу человекоподобных существ! Стройные, смертельно изящные демоны с горящими синими глазами, когтистыми лапами, а в каждой изогнутый несколько раз клинок, рассыпающий искры. Демоны атаковали настолько согласованно, будто ими со стороны управлял превосходный тактик.
Велиты ничего не видели, и послушно обрушили на демонов шквал стрел. Ни одна не долетела. Все просто осыпались на землю перед бестиями. А те, словно получив незримый сигнал, разом прибавили скорости и сшиблись с легионерами.
И снова бойня, но на этот раз избивали не полуголых дикарей, а закаленных в боях солдат Рима. Демонов, бывало, протыкали по два-три раза, но те и не думали подыхать. Стена щитов, подпираемая шестифутовыми амбалами, не выдерживала и одного удара мерзкой твари — воины отлетали как пешки, сбитые с доски щелчком пальцев. А ведь большинство щитоносцев весят по пять-шесть талантов!