Пусть люди вымрут!

Никитин Роман

Римлянин подошел к свежевырытой могиле, ее уже закапывали. Центурион подозвал Флавия поближе.

– Не удержался и… в общем, я поковырялся в этом служаке. Это несложно, почти все живые органы превратились в тлен, действовала только машинерия. И вот смотри что нашел.

Кельвин склонился над смотанной в кулем кучей тряпья, в которой узнавалась туника легионера. Развернул сверток, что-то достал, и на руки Флавию легла странная штуковина.

– Что это?

– Это занимало четверть черепа несчастного. Наверное, какой-то машинный мозг.

Флавий оглядел овальный

предмет, испещренный тысячами тонких трубочек. На мозг это не походило, скорее на какого-то морского ежа, если бывают стальные морские ежи.

– А куда вели трубочки? — спросил он.

– В том то и дело, что никуда. Такое ощущение, что мозг отключили от тела, а вынуть поленились.

– Возьми эту штуку с собой, на досуге разберемся. Или хотя бы сделаем вид, что разбираемся…. и еще вот что. Забери и хрусталики. Ты ведь мимо не прошел — уж больно чистой воды минерал.

– Ну… в общем, нет. То есть да. Не прошел.
– Кельвин виновато развел руками.

– Зачем тебе понадобились мозги несчастного?
– спросил галл, облизывая ложку.
– Из них ничего не сваришь, а разбираться в машинерии — своих мозгов не хватит.

– Если бы я слушал только тебя, Люпекс, я бы сидел дома и наедал такое же брюхо, - огрызнулся Флавий.
– Даже человеческий мозг сохраняет свою работоспособность в течение шести минут после смерти. Уверен, что машинный разум сохраняет свое состояние сколь угодно долго. Выключи паровой двигатель — и он послушно остановится. Запусти — и он начнет работать ровно с того же момента. Это не человек, которого можно вырубить и привести в чувство, когда пожелаешь. Таковы все машины.

– Ты часом не машинист по образованию?
– поинтересовался Йон.

– Нет, но кое-что знаю в римской машинерии. И хочу понять, почему мозги этих… големов как будто только с завода Неаполя.

– Никакая машинерия не объяснит, как человека можно напичкать железом и он при этом будет жив-здоров, - не согласился бритт.
– И потом, у нас задача просто разведать и привезти с собой как можно больше, а не копаться в машинных мозгах несчастного легионера. Или я не прав?

– Мыслишь верно, но ограниченно, — заметила Гиза.
– Впрочем, как всегда. Флавий, если хочешь копаться в мозгах этого бедняги, не откладывай. Я помогу. Кое-что смыслю в железках.

Флавий вспомнил, как Гиза за неполный час оживила казалось бы намертво вставший механизм корабельной паровой машины. «Дева странствий» еще не добралась до Туниса, и все подумали, что путешествие не состоится. Но благодаря талантам девушки обошлось.

– Хорошо, помоги. Посмотрим, чем они мыслят.

Старая медицинская шутка гласит: результат вскрытия показал, что пациент умер от вскрытия. С мозгами голема прямо в точку. Только Флавий и Гиза ножами поддели крышку «ежа», как что-то хлопнуло, и та отлетела в сторону. Из-под крышки тотчас брызнули тысячи мелких и мельчайших деталей. Машину будто взорвали изнутри.

– Зрелища не будет. Гладиатор приболел… — покачала головой девушка, оглядывая картину разрушений.

Никакого

сомнения, без знания высшей механики и думать нечего разобраться в машинном мозге. Самая крупная из деталей чуть больше ногтя. И таких всего несколько штук. Остальные — совершеннейшая мелочь, сейчас, увы, большей частью лежащая на земле.

– Да бог с ним, зрелищем… Меня больше интересовало это.

Флавий перевернул коробку, проследив куда ведут две особо крупные трубочки в самой выпуклой части «ежа». А вели они к странному механизму из целого поля малюсеньких зеркал на тоненькой оси каждое.

– Минуточку…

Римлянин достал из сумки хрустальные глаза голема. С внутренней стороны на них виднелись точно такие же трубочки, как и в машинном мозге, что напротив «зеркальных полей». На одном глазу болтался оборванный провод, и выходил он именно из трубочки на внутренней части. Флавий вставил обрывок провода в одну из «зеркальных» трубочек мозга, соединив «ежа» с «хрусталем».

– Гиза, дунь вот сюда, - палец Флавия коснулся маленьких зеркал на осях.

Девушка наклонилась над разобранным мозгом и с силой выдохнула на зеркальца. Те послушно завращались, и хрустальный глаз засветился приятным голубоватым светом. Стоило зеркалам остановиться как свет погас.

– Теперь все понятно.

– Вот как?

– Да ну?

– Что?

Команда посмотрели на командира. Йон со скепсисом, Гиза с интересом, а галл — с аппетитом. Он как раз доедал ужин.

– Мозг големов использует силу Электро, - объяснил Флавий тоном заправского лектора, - и глаза тоже общаются с мозгом посредством Электро. Кстати, некоторые из ученых говорят, что человек тоже использует эту силу для управления телом. Приводят пример, когда разряд Электро сжимает кулак трупа. Мастера-эскулапы уверены, что мышцы человека получают сигнал на сжатие через какие-то тонкие Электро-соединения с нашим мозгом.

– А на разжатие?
– спросил великан, с интересом сжимая и разжимая в воздухе могучую лапищу.

Флавий вздохнул:

– На разжатие, мой невежественный друг, мышцы человека не работают. Именно поэтому каждый сустав имеет минимум пару мышц: одна сгибает, а другая разгибает.

По-видимому, Герекс так ничего и не понял, но вот Йон и Гиза вполне. Первый как-то особо хитро улыбнулся, а девушка спросила как раз то, о чем думал Флавий.

– Значит, если мы придумаем, как на расстоянии умертвить силу Электро, то сможем справиться и с големами?

– Думаю да. Но в полевых условиях, без ученых разгадать ребус будет сложно.

– Я думаю, надо прервать экспедицию, - убежденно произнес Йон.
– Того, что мы узнали, достаточно. Пусть святые отцы вместе с учеными мужами ломают голову над всеми этими головоломками, а мы свою задачу выполнили.

Заметив, что с ним никто не спорит, бритт развил мысль:

– Мы обнаружили убежище доселе неизвестного врага. Мы знаем его возможности и даже разобрались в кое-каких средствах. Своими мозгами нашли одно из слабых мест чудовищ. В конце концов, всегда можно вернуться с парой легионов и устроить гадинам форменный ад.