Пусть ты умрешь
Шрифт:
113
Понедельник, 4 ноября
Как только Брайс потянулся к ножу, Рэд в отчаянии метнула в него стул. Сиденье ударило его в голову, заставив пошатнуться. В следующую секунду он споткнулся, рухнул на жалюзийную дверь и, продавив ее, грохнулся спиной на пол.
Рэд бросилась к ножу, схватила его и, сунув под мышку, принялась торопливо крутить ручку-штурвал. Однако ей удалось сделать всего пол-оборота, когда сзади послышались какие-то звуки. Она обернулась
Рэд схватила нож и угрожающе замахнулась.
— Ты глупая девчонка! Думаешь, я боюсь тебя? Ну, иди сюда, ударь меня! Иди и ударь этим ножом!
Рэд оставалась на месте, все так же держа перед собой нож. Несмотря на весь ужас происходящего, она прекрасно понимала, что Брайс все-таки опасается ее. Она сделала ложный выпад, и он тут же отпрянул, едва не потеряв равновесие.
Она повторила выпад, снова ложный, и Брайс опять отступил, уткнувшись спиной в дверь туалета.
— Отлично, Рэд, у тебя есть нож, — ухмыльнулся он. — Но долго он у тебя не пробудет, это я обещаю. Ты уже решила, куда меня ударишь? Ведь тебе представилась такая возможность, верно? Ты понимаешь? Ты можешь ударить меня прямо в сердце. Если будешь бить в другое место, то только ранишь. Но если ты меня ранишь, то я на тебя очень рассержусь. Помнишь, сколько раз, когда мы были с тобой, ты сердила меня? Когда я злюсь, то бываю не очень хорошим.
— С ножом я тоже не слишком приятная особа, Брайс, — ответила Рэд.
Брайс насмешливо надул губы.
— Какие воинственные разговоры! — усмехнулся он и неожиданно сделал шаг вперед. Большой шаг.
Рэд испуганно отскочила назад.
— Смелая девочка! — глумливо произнес Брайс, протягивая перед собой руки и показывая, что в них ничего нет. — Но, наверное, ты все-таки не очень-то храбрая, какой сама себе кажешься. Разве не так? Не уверен, что тебе достанет мужества ударить меня ножом, даже для того, чтобы спасти свою жизнь. Попробуем?
С этими словами он сделал еще шаг вперед.
Ее трясло так, что и нож в руке ходил ходуном. Боже! Где же полиция? Почему не слышно, как открывается дверь за ее спиной?
Брайс посмотрел на часы:
— Отлично. У нас с тобой еще много времени. Они даже еще не начали открывать дверь. И что они здесь увидят! Я скажу тебе что. Думаю, картина будет премилая. — Он улыбнулся, показав безупречно-белые зубы. — Что ты скажешь вот на это? Полиция врывается и находит на столе твою отрубленную голову, а меня — лежащим на полу с ножом в груди. Как тебе такое? А, Рэд?
Он сделал еще один шаг вперед.
Рэд решительно выставила перед собой нож.
— Оставайся на месте! — приказала она. — Ты убил Карла. Не толкай меня на это, Брайс! Я убью тебя с удовольствием!
Еще шаг. Теперь их разделяло всего-то пара футов.
Прежде чем Рэд успела среагировать, Брайс схватил ее руку с ножом и вывернул так сильно, что она вскрикнула от боли. Нож со звоном упал на пол.
— Оп! — снова ухмыльнулся Брайс. — Неловкая обезьянка!
Какое-то мгновение они напряженно смотрели друг на друга. Ею снова
Брайс неожиданно ударил ногой по ножу, и тот отлетел к стене. Теперь ей было никак до него не дотянуться.
— Так кто у нас теперь большая и смелая девочка? — прогнусавил он. — Где теперь мамочка? Почему мамочка не приходит на помощь? Где мамочка, которая наняла сыскаря, чтобы тот следил за новым дружком ее хорошенькой дочурки? А? Или, может, твой папочка войдет в эту дверь с дерьмовой воздушкой, из которой постреливает кроликов в саду? Где он?
Рэд не сводила с него испуганного взгляда. Страх будто парализовал ее.
— Они не придут, Рэд. Твои мамочка и папочка надежно запрятаны в безопасномотеле и, наверное, в этот час смотрят телевизор. — Понимаешь, дело в том, дорогая, что нам не разрешают ничего никому говорить, — прогнусавил он, копируя голос ее матери. — Нас переселили из отеля в другое место, но я не могу сказать тебе в какое. Полицейские опасаются, что Брайс может нас подслушивать. Но с тобой-то как? Все в порядке? Тебе точно сейчас ничто не угрожает?
Потрясенная, она молча смотрела на него. До нее только сейчас дошло, что Брайс все время подслушивал ее. Что еще он подслушал?
— Ты в порядке, Рэд?
Она посмотрела на него, потом на лежащий на полу нож. Думай! Попытайся подобраться к нему. Она знала, что ей никогда не одолеть Брайса, ведь он физически сильнее. Но, может быть, получится найти довод, который образумит его? Нужно говорить с ним — без остановки, затягивая время. Ведь полиция уже выехала, верно? Ей было страшно, и мысли путались.
Нужно успокоиться, взять себя в руки. Нужно. Обязательно. Необходимо мыслить трезво.
— Он острый, Рэд. Достаточно острый, чтобы отрезать твою голову. Или мою. Устроим соревнование, кто первым подхватит его с пола?
— Неужели тебе станет легче, если ты отрежешь мне голову, Брайс? Неужели ты будешь счастлив от этого?
— Очень.
— Знаешь, а я не хочу отрезать твою.
— Не хочешь? — ухмыльнулся Брайс.
— Честно, не хочу. У тебя самая красивая голова из всех, что я видела. Зачем же уничтожать такую красоту?
Брайс смерил ее испытующим взглядом, и ей показалось — на мгновение, — что она сделала шаг в нужном направлении.
— Правда?
— Боже, конечно, правда, Брайс.
Он бросил взгляд на часы:
— Ну что же, Рэд, говори дальше. Продолжай.
Она пожала плечами:
— Я на самом деле любила тебя.
— Знаю. Я тоже любил тебя, честно. Но разве не сказал Оскар Уайльд в «Балладе Редингской тюрьмы» о том, что каждый убивает того, кого любит?
— Тебя сегодня на литературу потянуло.
— Да, пожалуй. Я в последнее время много читал. — Он снова бросил взгляд на нож. — С красивыми словами на губах умирать приятнее, как считаешь?
Заметив его движение, она одновременно с ним бросилась к ножу. Они столкнулись. Брайс успел первым схватить нож и, вскинув руку, показал его Рэд.