Пустая карта. Уравнение измены

Волкова Виктория Борисовна

– Я поснула-ась, а тебя не-ет, – всхлипнула малышка.

– Опять решила, что тебя бросили, пиявка? – рассердился Леня. – Сколько объяснять можно?

Ева виновато уткнулась лицом в грудь матери и не ответила брату.

– Что ее разбудило? – пробормотала Маша, прекрасно понимая, что вопрос риторический. Оказалось, что нет.

– Папин сотовый долго звонил. – Ленька кивнул на стол, видневшийся из другой комнаты. – Я сбрасывал, а он снова пиликал.

– Может, что-то важное? – засомневалась Маша.

–

Это дядя Сережа, я потом не вытерпел и сказал ему, что вы на банкете, а он потребовал папу к телефону. Срочно. Ну и пиявка уже проснулась.

– Сейчас его наберу, – кивнула Маша и судорожно принялась искать мобильник, моля всех богов разом, чтобы там дома не случилось чего-то страшного. Мама, отец, Агата, дядя Коля… Не дай бог, кто-то из них…

Ева, маленькая нахальная девочка, поняв, что мать рядом и никуда не уходит, быстро залезла под покрывало и закрыла глаза.

Увидев, что дочка угомонилась, Маша вышла на балкон и, наблюдая за рассыпавшимися на небе звездами, набрала номер брата.

– Привет, Серый, – протянула в трубку и тут же резко поинтересовалась: – Что случилось?

– Все нормально. Все живы-здоровы, – заверил брат и рыкнул нетерпеливо:– Дай трубку Витольду

– Иди в баню, – фыркнула Маша. – Говори мне. Твой дорогой друг еще на приеме, а я сама поднялась к детям.

– Ты простила его? – требовательно осведомился брат.

– А ты из-за этого восемьсот раз позвонил ему на сотовый? – съехидничала она.

– Не восемьсот, а всего четыре, – хмыкнул старший брат.

– Когда ты трезвонишь и будишь моих детей, каждый твой никчемный звонок идет за двести, – отрезала Маша. – Давай выкладывай, что за срочность.

– Эльза звонила маме, – нехотя начал Сергей. – У вас на Суворовской взорвали машину, как у тебя. Менты считают, что к твоему Туарегу в первый раз по ошибке блинчик прицепили.

– А, тетка вульгарная в соседнем подъезде на такой же модели ездит.

– Точно! Эскортница на пенсии. Пробили ее прошлое, там полно криминальных связей. Спи спокойно, дорогой товарищ!

– Я так и знала, – хмыкнула Маша. – Кому нужно меня заказывать? Сразу поняла, что какая-то ошибка или розыгрыш. Это папа запаниковал и вы с Витольдом…

– Ты лучше скажи, ты его простила? Вы помирились? – перебил ее брат.

– Не знаю, Сережка, – грустно пробормотала она. – Вроде и простила уже, а на душе все равно камень. Если забуду, то отпускает, а потом напомнит что-то, и опять по новой поднимаются боль и обида.

– Я тебя понимаю, Машутка, – вздохнул Сергей. – Сам такой…

– Видимо, идея переженить детей в клане оказалась не самой удачной, – удрученно заметила она. – Ни у кого счастья нет!

– Вот вы с Витом и докажите обратное, – рыкнул брат. – Он тебя любит, и ты его…

– Когда любят, не разменивают на шлюх, – вскрикнула, словно раненая, Маша.

– Ага, и

не выходят замуж за другого, чуть ли не в два раза старше, – пробурчал Сергей.

– Майка тебя любит, это невооруженным взглядом видно, – заверила сестра.

– Знаю, – глухо пробормотал он. – И тебе говорю, что Вит любит тебя.

– Не знаю, Сережка, очень хочется поверить в его любовь, но не могу, – честно призналась Маша. – Боюсь, что все повторится, а я со временем превращусь в лошадь в шорах.

– Ты больше похожа на газель, – пошутил брат.

– Сережка, «Газель» – это грузовая машина, – фыркнула Маша и, попрощавшись, отключилась. Она постояла еще на балконе, тщетно вглядываясь в темноту сада, а потом шагнула в комнату.

На кровати прямо в смокинге сидел Витольд.

– Не слышала, как ты вошел, – обронила Маша, пытаясь понять, когда вернулся муж и что ему удалось услышать. И словно на ее немой вопрос Стрельников пробормотал глухо:

– Я поднялся почти вслед за тобой. Там приехала невеста Мигеля, странная сеньора с презрительным взглядом и розой на лбу, и я счел за благо удалиться. Немножко потрепался с Карлосом в холле…

Маша с тревогой зыркнула на мужа. И этот беглый вороватый взгляд не укрылся от него.

– Я все слышал, – устало заметил Витольд, прикрывая глаза ладонью.

– Кто тебе виноват. – Маша нарочито развела руками, словно обвиняя в подслушивании. Она прошла мимо него и заглянула к детям. Ева, подложив ладошку под щеку, свернулась калачиком, а Ленька, подобно звезде, раскинул во все стороны ноги и руки. Маша аккуратно вытащила из-под сыновнего бока планшет, поправила покрывало у дочери и, осторожно ступая, вышла из комнаты. И сразу же попала в плен больших сильных рук.

– Пусти, – попросила она шепотом, боясь разбудить детей.

– Нам нужно поговорить, Мэри, – пробормотал он.

– Не хочу, – попыталась оттолкнуть его Маша. – Еще чего не хватало, в чужом доме отношения выяснять…

– Зато не перебьем посуду, да и никто не поймет ни слова, – подначил Витольд и добавил серьезно:– Наверное, пришло время объясниться, не находишь?

– Мне тебе сказать нечего, – тяжело вздохнула Маша. – Я от тебя свое отношение не скрывала. Открытая книга.

– Значит, настал черед послушать меня, – невесело усмехнулся Стрельников.

– Что ты можешь рассказать, Витольд? – Маша без сил опустилась на кровать, зажгла антикварное бра в изголовье. – Налей лучше вина, напьемся и завалимся спать.

– Хорошая идея, но мне не подходит, – проворчал он, усаживаясь рядом. – Мне хочется, чтобы ты поняла, почему я пустился во все тяжкие.

– А если тебе не удастся мне втолковать? Я тупая, да и из тебя рассказчик не очень, – отрезала Маша. – Разведемся! Может, не нужно и начинать? Все равно не пойму!