Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 7
Шрифт:
Это все, что мне надо было сделать –
– …Чтобы мое «желание» исполнилось.
Теперь я могу спокойно уничтожить «Ущербное блаженство».
Я ведь только что заполучила настоящее.
Чтобы осуществить свое истинное «желание», я должна раздавить фальшивое. Я должна убить монстра, которого сделала из сестрички Аи собственными руками.
Я подхожу к сестричке Ае, до сих пор пытающейся выбраться из разбитой машины.
Она не выживет. Как бы она сейчас ни
– Сестричка Ая.
Я не могу воздействовать на прошлое, и потому мой голос ее не достигает.
Однако она прекращает стучать по стеклу машины. Закрывает глаза и опускается на сиденье.
Она решила принять свою судьбу.
– Прости, что так долго держала тебя взаперти в таком ужасном месте. Прости, что не понимала тебя все это время. Я использовала тебя как повод, чтобы отворачиваться от реальности… но хватит уже. Я отпущу тебя.
Я достаю из кармана бутылочку.
– Вот мой подарок тебе на день рождения.
Я выливаю на землю ароматическое масло, которое собиралась подарить ей. В воздухе начинает расходиться мятный запах.
Наконец мое время снова пойдет.
Сестричка Ая никак не может почувствовать мятный запах, однако на лице ее появляется слабая улыбка; ее глаза по-прежнему закрыты.
Вряд ли она была удовлетворена своей жизнью. Наверняка она много о чем сожалела. Наверняка ее грызли гнев и раскаяние, когда она умирала.
Однако…
Это всего лишь мое ощущение, но, думаю, она была чуть-чуть счастлива, что скрыла от меня свои планы учиться за границей. Потому что благодаря этому –
О_н_а___с_м_о_г_л_а___с_п_а_с_т_и___с_в_о_ю___с_е_с_т_р_е_н_к_у.
– Мария… будь счастлива…
С этими словами она впадает в вечный сон.
– Прощай, «О»сестричка.
Мой давний враг, «О», безмолвно растворяется в воздухе и исчезает.
Монстра внутри меня больше нет.
Я снова ныряю в море. Погружаюсь все глубже, туда, откуда доносится плач. Я уже не боюсь, хоть и не вижу, что впереди. Чем глубже я погружаюсь, тем больше воспоминаний ко мне возвращается.
Ах… все они о вещах, которые мне не хотелось вспоминать, но больше я от них сбегать не буду. Я продолжаю плыть, чтобы встретиться лицом к лицу со своим прошлым.
Когда я начала здесь плакать? Наверное, с самого начала. С того самого момента, когда заполучила «шкатулку», я плакала здесь от одиночества. Изначальная, слабая «я» стояла на пути моего плана стать Аей Отонаси; вот почему я отправила ее сюда, в самую глубь моря.
Однако пока я не заберу отсюда свою вторую половинку, я не смогу разрушить «Ущербное блаженство».
Шаря в темноте в поисках плачущей «меня», я продолжаю блуждать.
Кончики пальцев чего-то касаются.
– Мария, это ты?
Я хватаю ее за запястье и тяну к себе.
Нас окружают пятнышки света и разгоняют черноту. Плачущая девочка похожа на меня, когда мне было тринадцать.
– Ты нулевая Мария?
Она – прошлое, оставленное мной позади; она – мое прежнее «я». Мое слабое «я». Мое робкое и недоверчивое «я».
Нулевая Мария поднимает голову и смотрит на меня с удивлением.
(Теперь ты можешь меня видеть?)
Ее слова стали для меня неожиданностью. Но она права… все это время я не видела ее.
– Да! Я тебя вижу.
(Теперь ты будешь со мной?)
– Я буду с тобой всегда, – отвечаю я и сжимаю ее ладонь. – Я больше не буду убегать от тебя. Я больше не буду убегать от своего прошлого.
Я смотрю ей в глаза и ласково улыбаюсь.
– Пожалуйста, вернись ко мне.
Нулевая Мария, однако, явно колеблется. Ничего удивительного: это ведь я пытала ее так долго.
(…Ты должна пообещать несколько вещей.)
– Каких именно?
(Плачь, когда тебе грустно. Смейся, когда тебе радостно. Сердись, когда тебе что-то не нравится. Полагайся на кого-то, когда ты в унынии. Заботься о себе, а потом уже о других. Не ненавидь никого. Гордись собой.)
Все то, что она перечисляет, было для меня чем-то невозможным, но, как только она упоминает последнее обещание, у меня появляется странная уверенность, что я без проблем смогу выполнить их все.
(Будь верна, когда влюбишься.)
– Да, я обещаю. Можешь во мне не сомневаться.
(Честно?)
Я киваю. Я абсолютно уверена, что смогу сдержать слово.
(Здорово! Тогда я возвращаюсь!)
Нулевая Мария перестает плакать и улыбается. А потом начинает сливаться со мной.
– Уу, аа…
То, что я узнала и приняла правду, не делает процесс менее неприятным; все мое тело охватывает тошнотворное ощущение, будто кровь вдруг потекла в обратном направлении. Я больше не сильная. Я даже притворяться сильной не могу. Моя слабая половинка, вернувшаяся ко мне, беспомощна, у нее ничего нет.
Все мое прошлое вплывает в меня, атакует меня печальными воспоминаниями. Даже сейчас, прекратив сбегать, я все же не могу заставить себя радоваться этому миру; я потеряла счет, сколько раз он заставлял меня страдать. В этом мире нет ни крупицы ласковости.
Реальность сурова, неблагодарна, зла, капризна, несправедлива, страшна…
…Но.
Но я больше не одна.
– Верно, Кадзуки?
Вот почему я могу снова стать Марией Отонаси.
***
<