Пустая Земля

Лэй Лана

— Я верила в это… какое-то время назад. — Я повернулась, и зашагала вперед. Сердце стучало быстро, я вновь ощутила волнение. — Бер, ты просто всего не знаешь. Двадцать лет назад, в составе Союзного войска мой отец участвовал в нападении на Катарию. Они уничтожили всех жителей планеты. Мирных жителей.

— Не может быть… Ты что-то путаешь! — конечно, он не поверил.

— Нет, это было. Овчанкин, мы с тобой маленькие монеты в этой игре с крупными ставками. Мы ничего не знаем из того, что происходит на самом деле. И сейчас, когда заберут моего ребенка… — я не выдержала, спазм со

слезами сковал горло.

— Аляяя, — он протянул так нежно, так искренне, как всегда раньше. Неосознанно я уткнулась в плечо мужчины, ища защиту. В данный момент он был единственной опорой и мостиком, связывающем меня с самой собой и своей прошлой жизнью. — Давай оставим все… Нам же было хорошо вместе… Давай забудем, эти игры, эти войны, давай уедем и попробуем, хотя бы попробуем, сделать все заново. Я тебя очень прошу… Мне тебя не хватает.

На несколько мгновений я растворилась в этих теплых словах, в нежности, в которой я остро нуждалась. Показалось, что мы все еще стоим на той лестнице, на которой Овчанкин мне сделал предложение. После того момента вся моя жизнь резко оборвалась путешествием в Дальтерию. Что, если и вправду мы вернемся в ту точку и попробуем принять другое решение? Представим, что никакой поездки на Катарию не было?

— Не стоит, — я всхлипнула и мотнула головой. — Уже нет той Альтареи, которую ты знал, Бер. Что-то необратимо изменилось во мне. Я хочу вернуться в Дальтерию. Ты можешь отвернуться от меня… или помочь. Чем можешь.

— И чем же я могу тебе помочь, Альтарея? — произнес он сквозь зубы, а в глазах появилось нечто… яростное, жесткое и болезненное. Ему было непросто слышать мой отказ.

— Попробуй узнать, что случилось тогда… В какой операции участвовал мой отец. Пойми, это… это основная загадка всей моей жизни. Я должна знать.

Глаза Бера сильно сузились, он промолчал, но я знала — этот человек не оставит без внимания мою просьбу.

***

Овчанкин появился не так скоро. Прошло больше недели. Все это время я напряженно размышляла о судьбе, своей и нерожденного ребенка, о том, как Зэлдар воспринял мое бегство. На все вопросы мой мозг находил отрицательный ответ, но интуиция упорно подсказывала, что рано сдаваться. В каком-то смысле нейромодуляторы помогали мне, не давая скатиться в панику и отчаяние. Психика человека адаптируется ко многому, и за эту неделю я воочию увидела, как день ото дня увеличивалась стройность моих мыслей, они становились кристально прозрачными и ровными, а мои настоящие эмоции, пусть не такие яркие, но всегда присутствовали в глубине моего сознания, образуя истинное ядро.

Ночами мне снились просторы Апхокетоля и зеленые леса Земли — те места, где я смогла стать по-настоящему счастливой. Теперь я понимала задумку Эндо пожить на пустынной планете. Несмотря на физические неудобства и тяготы ручного труда, именно на Апхокетоле я провела самые спокойные и безоблачные месяцы своей беременности. Я была окружена настоящей семьей, людьми, которые не могли меня предать, и которые по-настоящему заботились обо мне. Фил и Терезия… С Зэлдаром же я чувствовала себя мчащимся на бешеной скорости истребителем, петляющем в поясе астероидов. Я не знала, чем закончится каждый

новый день.

Эндо советовал мне прислушаться к себе, но прав ли он был в своих расчетах? Он не последовал за мной и в этом была еще одна загадка. Впрочем, теперь я понимала его. Попади он в руки союзных военных, от его структуры мало бы что сохранилось. Его бы просто разобрали на части в попытке исследовать технику противника.

Это Эндо понимал… А что случится со мной? Мне все время казалось, от меня ускользает какая-то важная мысль.

И лишь проекция движущихся пейзажей на плоской стене вызывала чувство досады и гул в голове. Они мне слишком напоминали те настоящие, живые просторы, среди которых дышалось легко и свободно, и вольный ветер приводил в движение волосы и подол юбки, а не только картинку.

За этими размышлениями меня и застал солдат, охранявший подступы к моей комнате, а теперь сопровождающий меня на выход. Очередной визит. Я поправила свои брюки для беременных, более всего напоминающие пижаму, и покорно пошла следом.

Меня ждал Овчанкин. На сей раз одет он был странно, в подчеркнуто деловой блестящий костюм, так нехарактерный для него. Однако стоило взглянуть в его лицо, как почва немедленно убежала у меня из-под ног. Выражение лица моего друга неумолимо изменилось. Оно было… таким, словно его что-то разрывало изнутри, какая-то тайна, быть может, слишком тяжелая, пряталась в глубине его сузившихся от яркого света зрачков.

Увидев меня, Овчанкин улыбнулся. Наигранно и глуповато. Я нахмурилась.

— Альтарея!.. — он раскрыл руки, призывая к объятиям. — Сегодня у меня для тебя сюрприз!

— Надеюсь, после этого я все еще останусь жива… — отчего-то проворчала я, не ожидая хороших новостей.

— Я хочу прогуляться с тобой. Даже на военных базах есть вполне неплохие… заведения, — он говорил весело, но глаза оставались холодными, и эта странность напрягала меня все больше. Я не понимала Бера. И в то же время — понимала. Он не мог быть искренним здесь.

— Хорошо, — кивнула я.

В сопровождении нескольких солдат мы совершили небольшую прогулку сквозь знакомую аллею, через огромный куполообразный приемный сектор базы и поднялись на верхний этаж, часть прозрачной изогнутой крыши которого открывала вид на бездонный космос. Это был ресторан. Овчанкин уверено схватил меня за руку и повел к столику в дальней части зала, выглядывающему из-за трех металлических декоративных колонн. Наши сопровождающие остались у входа, пристально наблюдая за нами, впрочем, наш стол оставался хорошо виден.

— Бер, зачем это?.. — не выдержала я, пока мы шли по ярко освещенному синеватыми лампами ресторану, украшенному изогнутыми серебристыми столбами и причудливыми округлыми абстрактными фигурами.

— Буду признаваться тебе в любви, — огорошил Овчанкин, а я тут же запротестовала.

— Я же сказала, что не…

— Тсс… - зашипел мой друг и слегка сжал ладонь. — Я надеюсь, ты будешь довольна и хотя бы начнешь улыбаться мне!

Его голос вновь звучал неестественно. Овчанкин что-то задумал. Несмотря на то, что мы не могли быть вместе как пара, я полностью доверяла ему. Возможно, даже больше, чем себе.