Пустая Земля

Лэй Лана

— Хорошо, Эндо. А теперь давай узнаем, что думали сами дальтерийцы. Официальную версию, — поправилась я, внутренне сжимаясь от нехорошего предчувствия. Что-то в этой истории казалось… неправильным.

— Третий Галактический Союз в противоречие мирным договоренностям наших держав, без предупреждения приступил к массированной военной операции в пограничном регионе Ириса. Особая жестокость была проявлена по отношению к мирному населению Катарии, подвергшемуся полной ликвидации при помощи вооружения ближнего боя, — пробубнил Эндо, а я подскочила на месте.

— Стоп-стоп-стоп! Не было же никакого мирного населения, что за ерунда! — воскликнула я. —

Эндо, ты верно не то нашел. Поищи получше, что там за разработки велись? Ведь не было же жителей, да? — упрямо твердила я, чувствуя, как против воли внутри сжимается тугой комок. Зэлдар сказал, что был рожден на Катарии. И кто же он? Ребенок, появившийся на свет на базе по разработке вооружения?

Эндо молчал, широкой раскрыв глаза прямо перед моим лицом. Он покачивался в воздухе и выглядел серьезным. Не знаю, как ему это удавалось. А, быть может, я лишь видела его таким после всех наших тренировок по испытанию эмоций. Он ничего не говорил, словно подталкивая меня к тому, чтобы я сама нашла ответ.

— Нет, Эндо, — я покачала головой. — Я не верю. Комитет по Этике все тщательно проверяет. Они — не ошибаются. Средства популяризации информации всегда хотят все выставить в правильном свете. Например, объявить населению о действиях "коварного врага".

— Самый коварный враг живет внутри, Альтарея, — выдал цитату не по делу робот. Вечно он так сбивается с темы на тему.

— Я не просила тебя искать параллели в философии, Эндо, — раздраженно отмахнулась я и повторила вопрос. — Ладно, раз ты не хочешь ничего пояснять, скажи хотя бы, что за военные разработки велись? Известно про это?

— Не военные дела на Катарии, — поправил меня Эндо. — Была лаборатория по разработке роботов. Мирных интеллектуальных жидкостных роботов, единственной целью которых была имитация человекоподобной жизни.

Будто в забвении я коснулась шероховатой поверхности Эндо, ощущая, как поверхность робота прогибается под рукой. Чешуйки смещались и плыли, словно под ними и впрямь находилось жидкое вещество. Я почувствовала, что холодею внутри, словно в меня проник ледяной колючий ветер Катарии.

Глава 18

Ничто не нарушит покой забвения. Любая надежда окажется временной игрой, неудержимо и бесповоротно втоптанной в грязь мира. Сама грязь покажется чистым наслаждением по сравнению с тем ядом, который дарила надежда.

Надежда — удел слабых. Надеется лишь тот, кто не ведает своего истинного пути.

***

Сквозь прозрачную стену второго этажа я наблюдала красные, фиолетовые и оранжевые разводы на поверхности огромного газового гиганта. Третий день мы висели на орбите планеты, которую никак нельзя было назвать не то что пригодной для жизни, а пригодной для остановки вообще. Газовая атмосфера, раскаляющаяся по мере приближения к ядру планеты не оставляла никакого шанса даже исследовательским зондам, засылаемым для изучения небесного тела в свой последний полет. А вот из окна гигант смотрелся вполне художественно, а атмосферные вихри, разукрашенные в яркие цвета и подсвеченные боковыми лучами местной звезды, неизменно привлекали мой взгляд.

Я думала. Я никак не могла избавиться от мыслей, опутавших мое сознание липкой паутиной. Как же так вышло, что Зэлдар родился на планете, на которой Союз уничтожил исследовательскую лабораторию. Что случилось в те дни, когда мой отец был направлен на боевые задания. И что, в конце концов, заставляет дальтерийца не расставаться со своим мрачным защитным

одеянием.

Сказался замкнутый образ жизни в последние дни, мне остро не хватало внешних впечатлений, и будучи запертой в ограниченном пространстве, я не могла прогнать колючее ощущение, что знаю слишком мало. Была и еще одна тревожная мысль. Зачем я вообще думала про это, разве мне не безразлична судьба этого бездушного человека? Приходилось честно отвечать на вопрос, что странный образ дальтерийца вызывал у меня… волнение.

Он словно вобрал в себя все возможные противоречия. Несмотря на очевидную всей галактике жестокость, он отчего-то пощадил меня и нашу экспедицию. Конечно, этому можно было найти разумное объяснение, ведь лишние убийства могли спровоцировать новую агрессию со стороны Союза. И все же… не выглядело, чтобы этот человек боялся своих противников. Он сам сказал мне, что ни к чему лишние жертвы. И пусть это простой расчет… но мнение о нем, как о человеке, упивающемся жестокостью, было явно преувеличено. Да и солдат он не оставил без внимания, не стал бесцельно убивать или наказывать за историю со шлемами. Конечно, и это можно объяснить экономией ресурсов и тем, что потери личного состава нерациональны.

Мне не нравились мои мысли, словно бы я стремилась оправдать поведение человека, проявляющего явную враждебность по отношению к моей родине. А ведь у меня самой почти что военный статус. Ведь я обучалась в Военной Академии. Это значит, мне стоило задуматься, как нанести наибольший вред, находясь в сердце вражеского аюстера. Я покосилась на приборные панели, с помощью которых недавно создала своего любимца Эндо. А что если попробовать разобраться со всеми этими штуками… Интересно, получилось бы ли у меня пробить защиту и подобраться к управленческому модулю, возможно ли с его помощью использовать оружие?..

Эти мысли резанули внутри еще сильней, и я отшатнулась к окну. Приходилось признать, что единственное, на что хватало моего сопротивления — так это на просмотр низкокачественных пошловатых роликов про Зэлдара и подвластную ему империю. Помимо Эндо это был единственный источник, не позволяющий мне раствориться в бесконечной тревоге по поводу туманного будущего и статуса пленницы. Видя карикатурного Зэлдара, я словно оживала душой и возвращалась в свое привычное беззаботное прошлое…

Вот и накануне я беспечно всматривалась в экран, насыщенный яркими изображениями и громкими звуками, так что пропустила тяжелые шаги сзади. Быть может, они стали для меня слишком привычны?.. Как бы то ни было, но смотрела я, к своему стыду, как экранный дальтериец, затаившись от всех, наконец, снимает надоевший шлем, являя миру прыщавое бородавчатое лицо. Однако, бедолаге не везет — по коридору к нему приближается взвод, грозя застигнуть предводителя врасплох. Маленький Зэлдар прячется за углом, порывисто пытаясь натянуть шлем обратно. Но у него ничего не выходит — большущий прыщ на носу все время мешает…

Происходящее на экране я рассматривала довольно отстраненно, задумавшись о своем. Ровно до того момента, как вдруг не услышала за спиной резкий вздох. Я обернулась, чувствуя, как сердце совершает судорожный кувырок, однако увидела лишь широкую спину. Зэлдар спешно уходил к себе наверх. Как только первая оторопь прошла, внезапно накатило другое чувство. Мне стало стыдно. То ли от того, что позволила застать себя за проявлением явного интереса. То ли за то, что невольно затронула тему, которая никоим образом меня не касалась, но могла оказаться болезненной для дальтерийца.