Пустошь
Шрифт:
Мне удается отдохнуть всего три часа, прежде чем возвращается Оливия. Большую часть этого времени я провожу, глядя на застывшее лицо Итана и пытаясь унять судороги, которые все еще сотрясают мое тело после удара током – увы, прибор Деклана не отключил электричество на втором этаже.
Первое, что Оливия заставляет меня произнести:
– Хочу устроить набег.
Глава двенадцатая
Мы отправляемся в спасательную экспедицию. Оливия обнаружила на карте логово людоедов в паре километров от нашего убежища. Шестеро каннибалов, двое пленных выживших –
Кто-нибудь непременно погибнет. Надеюсь, я не окажусь ни среди убитых, ни среди убийц.
– Не хочу здесь застрять, – вполголоса говорит Джереми, отводя меня в сторону. – У моей бабушки день рождения, и семья устраивает вечеринку на аэроавтобусе.
Когда я стряхиваю его руку, Джереми замолкает. Оливия поворачивает к нему мою голову, и с минуту я смотрю на него в упор. Если не считать пустого взгляда карих глаз, вид у Джереми на удивление здоровый. Несколько месяцев назад, во время спасательной экспедиции в полуразрушенный плавучий театр, он наглотался отравленной воды и потом долго напоминал обтянутый кожей скелет. Когда мы добрались до судна, все уже были мертвы, а людоеды давно смылись. Джереми было так плохо, что он не мог держаться на ногах, и нам с Миа пришлось переправлять его через реку и тащить до самого убежища.
С тех пор к реке мы больше не ходили.
– И сколько же своего драгоценного времени ты готов нам уделить? – Спрашиваю я.
Хотя мой голос звучит ровно, не сомневаюсь, что тон у Оливии резкий, как ветер в снежную бурю.
– Два часа.
Джереми делает осторожный шаг в мою сторону. Я упираюсь ладонью ему в грудь и качаю головой, плотно сжав губы. Джереми возвышается надо мной, как гора, но все равно незачем вкладывать в это прикосновение столько силы. Мне хочется положить этому конец, хочется сказать ему, что бабушка в сто раз важнее Оливии вместе с ее дурацкой игрой. Джереми улыбается своей обычной неестественной улыбкой.
– Ну, может, три или даже четыре. В принципе, можно вообще не ходить. Родители, конечно, расстроятся, но ничего, переживут.
Когда Оливия растягивает мои губы в улыбке и заставляет меня произнести: «Так-то лучше», внутри у меня что-то сжимается. Наверное, я не должна испытывать сочувствия к игроку, и все же испытываю. Я почти уверена, что геймер Джереми играет в «Пустошь», потому что ему хочется иметь друзей. Он сказал это почти напрямую в ту ночь, когда они с Эйприл обсуждали мою судьбу. А Оливия готова пользоваться этой его потребностью при всяком удобном случае.
Оливия играет своими друзьями-геймерами точно так же, как мной. Мы для нее – просто развлечение. От бешенства и отчаяния мне так сильно сдавливает грудь, точно она вот-вот разорвется.
– Они перебрались туда совсем недавно. Нужно действовать быстро, застать их врасплох, – Слышу я собственный голос.
Впервые за сегодняшний день меня затягивает в голову к Оливии. Мы находимся все в той же белой десятиугольной комнате. Сейчас Оливия сидит и почти не размахивает руками. Она шевелит пальцами, только когда хочет переключиться на другое меню, увеличить
Хотя Оливия почти не двигается, на экране видно, как она заставляет меня готовиться к набегу. Мой ум сосредоточен на другом, но Оливии достаточно контролировать мое тело. На одном из дисплеев я вижу, что достаю из кладовки несколько энергетических батончиков и пару бутылок с водой. После пяти дней на солнце мои руки покрыты ожогами. На огромных экранах это очень заметно, и мне все время кажется, будто Оливия в курсе, где я была и что замышляла. Особенно когда она стискивает подлокотники мягкого белого кресла и устремляет пристальный взгляд на экран. Однако Оливия только взмахивает рукой и раскрывает инвентарь. Она быстро просматривает список предметов и возвращается в игру.
Внизу экрана появляется черная надпись и тут же исчезает. Потом еще раз. И еще. Раньше такого не бывало. Текст мигает настолько быстро, что мне удается разобрать слова только на четвертый раз:
ПУСТОШЬ
Сила мысли
Бета-версия 1.2.0
На экране я шепчу что-то Итану, отвожу у него с лица прядь золотистых волос и касаюсь губами его губ. Все это время Оливия остается тиха и неподвижна, как статуя. В голову закрадывается ужасная мысль: вдруг Оливии больше не нужно двигаться, чтобы мной управлять? Вдруг она использует такую версию игры, в которой может манипулировать моим телом и словами при помощи одного разума? Новый уровень контроля.
«Нечто новое и гораздо более опасное…»
Может, Деклан имел в виду именно бета-версию 1.2.0, когда обронил эти таинственные слова?
– Откуда у тебя мои вещи?
Моя голова резко поворачивается в сторону Эйприл, и я оказываюсь в собственном теле.
– О чем ты?
Девушка сует мне под нос пояс с ножами. О нет… От усталости и отчаяния я забыла вернуть его на место.
– Он был среди твоих вещей. Что он там делал?
Мои глаза превращаются в две узкие щелки.
– Какого черта ты рылась в моем рюкзаке?
Резкость, с которой я это спрашиваю, застает меня врасплох. Обычно, когда мной управляет Оливия, все мои слова звучат одинаково сухо и монотонно.
Но, может, в бета-версии 1.2.0 все по-другому?
Эйприл даже бровью не поводит, когда я на нее налетаю. Застегивая на талии пояс, она говорит своим привычно ровным голосом:
– Мои ножи пропали. Они нужны мне для экспедиции, поэтому я…
– Предупреждаю, Эйприл… – моей рукой Оливия хватает девушку за горло и прижимает ее к стене, – … держись подальше от моих вещей, иначе тебе придется искать новый клан.
Ни объяснений, ни оправданий. Оливия даже не думает, как пояс оказался у меня в рюкзаке. Она только окидывает Эйприл ледяным взглядом и громко добавляет:
– Это касается и всех остальных.
Пока я угрожаю Эйприл и говорю слова, которых никогда бы не произнесла сама, во мне бушуют сотни чувств. Страх – вдруг Оливия узнает, где я была, и разделается со мной? Я полностью в ее власти и бессильна сопротивляться, когда она вторгается в мой ум.
И надежда.
Надежда, что однажды я встречусь с Оливией лицом к лицу и выскажу ей все, что накипело, – выскажу теми самыми словами, которым от нее научилась.