Пустоши Альтерры. Книга 2
Шрифт:
Вектор усмехнулся, кивнул.
— Торговля, значит?
— Торговля.
Мрак бросил жетон на стол. Тот ударился о полотно, звякнул, закрутился, прежде чем замереть.
— Сначала прикупим тебе броник и каску.
Илья улыбнулся.
Глава 12, Мираль
Лисса пришла в себя. Уже могла есть, говорить, двигаться — осторожно, словно проверяя, слушается ли тело, не до конца веря, что оно снова под её контролем. Спала она по-прежнему много — организм требовал расплаты
Анклав сидел напротив, ждал. По-своему поняв молчание, выложил перед ней кошель, монеты, драгоценности — которые уберёг от чужих рук.
— Это твоё. — Голос ровный, безразличный, будто он не ценности возвращал, а просто выполнял долг.
Лисса опустила взгляд, провела пальцами по тёмной коже кошеля, ощутила холод металла.
— Взял что-нибудь?
— Смысла нет.
— Ты из тех, кто делает «как надо»?
— Чужие вещи, чужие проблемы.
Она коротко усмехнулась, бросив на него взгляд, а потом убрала деньги в карман, не пересчитывая. Для неё это было нехарактерно, Анклав не стал заострять внимание. Просто сел обратно, откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди.
— Я не повезу тебя дальше, багги больше нет.
Прозвучало прямо, без вступлений — он не видел смысла ходить вокруг да около.
Лисса лишь пожала плечами.
— Я поняла.
— Если тебе нужен Вулканис, ищи Маршрутку.
— Пока нет.
Анклав чуть приподнял бровь, но спрашивать не стал. Она сама вздохнула, склонив голову набок, будто пытаясь разобраться в собственных мыслях.
— Остаюсь здесь.
— Почему?
— Вот так. — Лисса покачала головой. — Надо поправиться, может, позже.
Мужчина молчал, обдумывая слова, потом просто кивнул.
— Тогда контракт закрыт.
Она тоже кивнула, словно только сейчас осознала, что их пути больше не пересекаются.
Анклав встал, сунул руки в карманы и направился к выходу, оставляя её в номере мотеля — временном убежище, где она могла оставаться столько, сколько захочет.
— Ты кому нибудь называл мое имя?
— Еще чего — донеслось из за двери.
Когда шаги Анклава стихли, а комната вновь наполнилась тишиной, Лисса осталась наедине с собой. Впервые за долгое время никто не указывал ей, куда идти.
Она откинулась на жёсткий, покрытый пятнами матрас, ощущая, как тело ещё сковывает слабость, а хаос последних дней наконец утих. События больше не казались случайной чередой — теперь они складывались во что-то большее, меняя саму суть её мира.
Пустошь, о которой говорили люди дорог, перестала быть легендой. Растаяли иллюзии, всё сводилось к простому выбору: выжить или умереть.
И всё же, несмотря на страх, боль и оглушающий взрыв, в ней зародилось другое чувство. Свобода.
Впервые она могла выбирать свой путь. После долгих лет интриг в Краегоре, где каждое движение приходилось просчитывать, она оказалась в мире, в котором никто не держал на поводке.
Но,
Сегодня Грейвилл казался городом возможностей, местом, где можно выжить, если правильно выстроить игру. Она думала, что здесь всё зависит от ума, связей и умения держаться в тени.
Девушка ошибалась, промахнулась с масштабом.
Грейвилл был форпостом — маленьким, тесным, насквозь пропитанным пылью и слухами. Здесь нельзя было исчезнуть в толпе, раствориться среди чужих судеб. Тут всё ближе, проще, предсказуемее. Здесь знали, кто ты, чем дышишь, с кем разговариваешь и зачем.
Лисса поняла это слишком поздно.
Прошли недели. Девушка выбрала торговлю и новое имя — Мираль.
Она не торопилась. Коммерция была игрой для терпеливых, каждый неверный шаг больно бил по кошельку. Вместо крупных вложений она начинала с малого: часами изучала рынок, запоминала, какие товары расходятся мгновенно, а какие пылятся месяцами.
Сначала просто наблюдала. Следила за караванщиками, сбрасывающими груз в первые часы, за стариками, торгующими самодельными запчастями, за тем, кто продаёт консервы, а кто — ремкомплекты для оружия.
Потом попробовала себя в деле. Купила коробку деталей, подождала, перепродала дороже. Прибыль была скромной, важнее было понять, как здесь работают деньги, кто с кем ведёт дела и какие законы диктует этот рынок.
Со временем её начали замечать, как очередного перекупщика, пробующего закрепиться в Грейвилле — форпост видел таких сотни. Лисса выделялась. Не наглостью или агрессией, а умением говорить в нужный момент и оставаться тенью там, где внимание было лишним.
Ей казалось, она становится частью механизма, но была слишком красива и независима.
Мираль действительно заметили.
Сначала — мимолётный взгляд, задержавшийся чуть дольше, чем следовало. Затем — ощущение присутствия, настойчивого, не спешащего приблизиться.
Вчера он просто наблюдал, сегодня уже ждал.
Стоял у торговых рядов, сложив руки на груди, уверенный, неторопливый, знал, когда она появится. Их взгляды встретились, внутри что-то болезненно сжалось.
На третий день всё встало на свои места, незнакомец действовал нагло.
Грубые, тяжёлые руки, заплетённые в тугую косу немытые волосы и ухмылка, в которой читалась жажда завладеть, говорили сами за себя. Он молчал, не тратил время на предлоги и фальшивый флирт.
Пальцы крепко сжали запястье, Лисса поняла: перед ней не вспыльчивый пьяница, а спокойный человек, привыкший получать желаемое.
От него пахло перегаром и старыми вещами, дыхание было тяжелым и затхлым, как воздух переулков Краегора, где никто не знал имён. Мужчина делал всё открыто, на глазах у окружающих. На этот раз что-то пошло иначе.
Чьи-то руки резко дёрнули его назад, рядом прозвучала глухая угроза, а через мгновение по запястью пришёлся точный, уверенный удар, заставивший пальцы разжаться.