Пустоши Альтерры. Книга 2
Шрифт:
Он подходил медленно, растягивая мгновения, позволяя ей прочувствовать неизбежность. Замер в шаге, выдерживая паузу, давая ей шанс заговорить первой.
Лисса молча наблюдала. Кляп снова улыбнулся — лениво, дружелюбно. От этой улыбки внутри всё похолодело.
— Искала кого-то, да?
Голос был ровным, с лёгкой хрипотцой, лишённым нажима и спешки. Будто этот разговор не имел для него ни малейшего значения.
Он склонил голову набок, изучая её с задумчивым видом, разгадывая, кто перед ним — загнанная добыча или строптивая
— Охрану? — протянул он, небрежно постукивая пальцами по стене ангара. Глухие удары складывались в дробный ритм, странно совпадающий с сердцебиением. — Или перевозку?
Он негромко вздохнул — коротко, почти устало. Будто ему и впрямь было жаль.
— Мираль, Мираль… Неужели ты правда думала, что я идиот?
Слова тянулись мягко, размеренно, а сам боевик чуть склонил голову, наблюдая, как напрягаются плечи.
— Ты же умная — продолжил он. — Значит, должна понимать. Ты не уедешь, я об этом позаботился. Для тебя недоступны покровители, места в караване и даже ворота.
Сильнее ощущалась ледяная волна страха, пробежавшая по спине, чем смысл слов. Этот страх отличался от того, который вызывает угроза или животный ужас перед грубой силой. Человек просто объяснял, как будет устроена жизнь дальше.
— Чем больше сопротивляешься, тем больнее будет — негромко заметил он, и в его голосе слышалась смесь насмешки и доброго наставления.
Он передумал брать её прямо сейчас, ему понравилась игра, которую затеяла Лисса.
И вот уже каждое слово стягивалось, словно удавка — методично, неторопливо, без возможности вырваться.
— Цени время — спокойно произнёс Кляп, словно выбор ещё имел значение. — Сегодня состоится новый раунд.
Развернулся и, без оглядки, направился к выходу. Фигура удалилась, только тогда Мир вокруг начал оживать: кто-то вернулся к беседе, кто-то продолжал делать вид, что всё осталось как прежде. Их жизнь текла своим чередом.
Только теперь, когда Кляп исчез, а воздух вновь обрёл структуру, Лисса начала догадываться о причинах катастрофы.
В Краегоре её окружала завеса тайны, невидимый, ощутимый ореол неизвестности. Иллюзия могущественного покровителя, недосказанность, намёки, полутени — это было оружием. Девушка всегда действовала косвенно, лишь давала понять: проверка обернётся неприятностями.
Здесь всё было иначе: в Грейвилле люди говорили прямо, без лишних догадок и поисков скрытых смыслов. Здесь знали. Понимали, за ней никого, она одна и не представляет угрозы, а тот прихват за руку был проваленной проверкой. Никто не вмешался и не проявился, девушка сама выдала себя поисками защиты.
Впервые за долгое время Лисса оказалась прозрачной, лишённой тени, пустой. И это пугало сильнее всего. Главное оружие — независимость — больше не работало, она оказалась один на один против умелого убийцы.
День подходил к концу. Попытки позволить себе хотя бы мгновение отдыха неизменно приводили к тому, что в темноте вспыхивала
Кляп играл. Девушка не спит, мечется по этому ублюдочному форпосту, загнанная в угол, обречённая искать выход, которого не существовало. Ему нравилось знать, как страх истощает, с каждым часом силы утекают, а отчаяние становится глубже.
Лисса двигалась вдоль улицы, стараясь не привлекать внимания, чувствуя оценивающие взгляды. Одни знали, другие догадывались, третьи предпочитали не вмешиваться, понимая: вставать между Кляпом и его добычей — худшая из идей.
Грейвилл был слишком мал: несколько улиц, таверны, склады, ангары, торговая площадь, проржавевшие конструкции, намертво вросшие в землю. Девушка искала новое укрытие.
Таверны? Всем плевать, если Кляп решит, что пора закончить игру. Склады? Там больше тени, меньше глаз, однако она подумала об этом, он тоже догадается. Ангары? Старая рухлядь на границе форта, куда редко заходят, где крыша давно провисла, а воздух пропах сыростью и пылью.
Нет. Нужно место, которое обходят стороной, ямы у ремонтного блока.
На окраине, там, где воняет машинным маслом и гарью, а в грязи зияют узкие ремонтные ямы. Глубокие, тёмные, скользкие. Достаточно одного неверного шага — и сломанная шея станет последней проблемой. Такое место выбирают только отчаявшиеся.
Всё вышло из-под контроля. Она перестала планировать, рассчитывать шаги и искать выход — единственная цель свелась к тому, чтобы пережить ночь.
Лисса же всегда держала ситуацию в руках. Не позволяла себя загонять, просчитывала варианты, знала, когда рискнуть, а когда отступить.
Теперь шаги сливались в сплошной бег, мысли прыгали с одной на другую, съедая время на анализ, а в груди пульсировала одна-единственная истина: она делает именно то, чего он хочет.
Лисса ускорилась, перешла на бег, Время ускользало, секунды сжимались, как пальцы на горле. Ещё чуть-чуть — и город поглотит ночь, улицы опустеют, тени оживут.
К этому времени форпост выдыхался. Механики лениво завершали работу, вытирали руки о пропитанные смазкой тряпки, переговаривались, исчезая один за другим в узких переулках. Оставались только отголоски их голосов, скрип металла, который остывал под вечерним воздухом.
Лисса пригнулась, бесшумно скользя вдоль рядов автомобилей, ждущих своей разборки. Проржавевшие капоты торчали вверх обнажёнными ребрами мёртвых животных. Ужасная мысль. Откуда вообще такие приходят в голову?
Она обогнула груду снятых колёс и остановилась у края ремонтной ямы. Глубокая, узкая, выложенная маслянистым бетоном — она напоминала могилу.
“Я правда собираюсь туда спуститься?”
На дне, в полумраке, виднелись масляные разводы, застывшие чёрные пятна, обрывки тряпок, пустые жестяные банки, ржавые обломки металла. Инструменты, которые когда-то обронили и не удосужились поднять.