Пустотный Рыцарь
Шрифт:
– Гавриил, он давно мёртв. Оставь его.
– Нет! Нет! Нет! Он был так молод! Он был мне как сын!
– Гавриил, пульса нет. Фибра больше не взаимодействует с мозгом.
– Он хотел взять имя Уриил, как станет священником..., и мы бы вместе были как два ангела..., – на глазах инквизитора накатывались слёзы.
– Таков конец почти каждого инквизитора. Лучше такой, чем одержимость. Не дай демонам...
– Чувства не есть слабость, Александр! – вскочил с криком Гавриил, – То, что я испытываю горе, не значит, что я стал монстром!
– Мы все переживали утрату. И мы все знаем, что лучше переживать это в глубине своей души, а не в слезах. Ты это тоже знаешь.
– Иногда слёзы затапливают всю пропасть души и выливаются наружу, Александр... Хватит об этом! – Гавриил преклонил колено перед своим молодым товарищем, – Да хранит твою душу святую Господь, и да простит он все твои грехи... И да обретёшь ты истинный покой...мой друг. Аминь, – когда последняя слеза упала с его щетинистой щеки, Гавриил встал и спросил, – Что вам надо?
– Мы ищем Тэнэлукема, – ответил Алан.
– Он пошёл за Вороном.
– Вороном?
– Чудище, что убило Уриса... Что убило многих тут. Одержимый, это ясно, но объятый чёрно-красным пламенем, похожим на силуэт ворона. Тэнэлукем пошёл за ним, оставив нас тут. Сдерживать напор супостатов, защищая вас. Раз вы живые, значит, дело сделано? Генго-Мом мёртв?
– Да.
– Значит, я могу забрать тело Уриса. И уйти отсюда.
– Ты не пойдёшь с нами?
– С меня на сегодня хватит жестокости и смерти. Навсегда хватит. К тому же, если я последую за вами, я буду мстить. Не могу позволить себе такой грех. Прощайте.
След Тэнэлукема начинал обрываться, но Александр запомнил след "Ворона", который он оставил на Урисе и других инквизиторах. Его лик, однако, стал чересчур мрачным. Даже с учётом обстановки вокруг. Алану от этого становилось не по себе. Так они и шли, не обмолвившись ни словом до тех пор, пока внезапно в одном из зданий не произошёл взрыв. Он выглядел как слияние двух фибр, стремившихся ввысь. Красно-чёрной и серебряной. Оба без слов поняли, что именно там столкнулись Тэнэлукем и этот «Ворон», и побежали прямиком туда. Кусок дома просто будто бы испарился. А в оставшейся части, где провалились все этажи, Тэнэлукем свалился на колени перед своим противником. Весь в крови, без руки он ждал взмаха чёрного фламберга одержимого. Алан, не теряя ни секунды, тут же выстрелил лучом в чудище, откинув его от раненого инквизитора. А вот почему-то отец Александр стоял столбом. Алан хотел добить монстра, но учитель схватил его за руку и указал на Тэнэлукема, что свалился без сознания. Ученик его понял и оказал первую помощь. В то время, как Александр подошёл чуть вперёд к одержимому, что поднимался с колен. В его груди зияла дыра, которая затягивалась фиброй, похожей на чёрные перья из огня. Это было не так быстро, как у Генго-Мома, но казалось чем-то куда более сверхъестественным, демоническим. «Ворон» был одет в карминное пальто, под которым была чёрная одежда. Но края пальто и длинные волосы одержимого извивались как пламя. На лице трупного цвета кожи появилась улыбка с клыками.
– Здравствуй, отец.
– Этого… не может быть, – Александр был сражён увиденным. Алан испуганно встал, пытаясь понять, что такого произошло.
– Вы его знаете, отец Александр?
– Да… Знаю, Алан… Это… это Грегори. Мой сын.
– Что?! Он же…
–
– Инквизиция.
– Это он тебе рассказал? – с улыбкой, переполненной гневом и обидой, вопросил одержимый, – Тогда он тебе солгал. Грегори погубил собственный отец.
– Что ты несёшь? Ты пытаешься настроить меня против него? Не получится! Отец Александр никогда бы…
– Он говорит правду, Алан… – печально перебил отец.
– Отец…, – молодой инквизитор был в полном смятении, не находя подходящих слов. Не понимая, что он должен чувствовать, – Но я не…
– Сын хотел спасти мать от болезни любой ценой, – продолжил Грегори, – Но отец уже сдался. Уже принял «волю Господа». Обрёк свою любовь на погибель. И когда сын пришёл с решением… отец отрубил ему голову.
– Ты стал одержимым! И желал такого же матери? Такую цену ты хотел, чтобы она заплатила? Чтобы она находилась в таком же кошмаре, испытывая постоянную боль и злобу?! Ты этого хотел, Грегори? – вскрикнул Александр дрожащим голосом. Алан даже перепугался от такого поведения учителя.
– Это уже не важно. Всё это в прошлом. Как это имя. Грегори умер в тот день. Моё имя – Азраэл. Новый король одержимых!
– Новый король… Так это ты! Ты устроил резню в соборе! – догадался Алан.
– Если быть честным, то не я один.
– Кто тебе помогал? И зачем всё это?
– Есть силы, что не хотят, чтобы одержимые находились в Северных Вратах. Эти силы создали существ, которые давно превзошли созданий господних. И скоро они повергнут ваш искусственный и жестокий мирок в хаос, а затем и в рабство. Я же хочу избежать такой участи для моего народа. Мы будем сражаться за наш мир, ступая по вашему пеплу!
– И зачем же ты тогда подставил свой народ, обрекая его на гибель? Сколько одержимых сегодня умерло? – не успокаивался Алан.
– Это была необходимая жертва. Генго-Мом считал, что время революции пришло. Но что за революция это такая? Делать одержимыми парочку людей в день, теряя в разы больше в борьбе с Инквизицией, АМК, с системой? Нет. Мы к этому не готовы. Но Генго был непреклонен, даже учитывая то, что нас давно уже нашли. Что о нас давно уже знали. Да. Не удивляйся, Алан. А ты думал, почему Инквизиция так быстро подготовила этот поход? Так быстро собрала информацию? Составила план? Они давно всё знали! Просто не хотели наводить шороху. Такая операция… большой удар по репутации. И по кошельку. Ведь как инквизиторы теперь будут выглядеть в глазах народа? У вас и так с этим были проблемы, когда вы без доказательств доводите обычных людей со своими молитвами. А как зарабатывать, когда все одержимые мертвы, либо сбежали из СВ? Впрочем, ваш состав сегодня изрядно сократился. Найдут чем отплатить оставшимся.
– Но ты провалился! Одержимые уничтожены! А ты в окружении, – спорил Алан, пока Александр даже не находил слов.
– Я провалился? Господи, вы живы только благодаря мне! Большинство одержимых уже сбежало. Ещё часть давно живёт за Стеной. А по поводу окружения… Каких ещё инквизиторов ты здесь видишь, Алан? Полумёртвого мясника-садиста, что валяется без сознания? Или этого старика, что беспомощно задыхается при виде грехов своего прошлого? Вспоминая, как умирала его жена, и как он отрубал голову своему отродью, – отец Александр упал на колени от слов Азраэла. Алан хотел ему помочь, но не знал, как.