Пустотный Рыцарь
Шрифт:
– Слушай, я понимаю, что в голове твоей сейчас нет места радости. Но от того, что ты будешь страдать руминацией, ничего не изменится. Позволь себе насладиться хотя бы успехом и началом нового пути! – гордо улыбался отец Александр.
– Это был не мой успех. Это был успех моего… тела.
– А кто ж им пользовался-то? Само что ли демона в Ад отправило?
– Не знаю, отец. Мои решения, движения были так быстры, а сила так велика, что я… не ощущал себя собой в тот момент.
–
– И тем не менее, вы сказали о ней помалкивать.
– Во избежания проблем и волнений. Кардинал Портамин может быть тоже увидел, что твоя душа чиста. Но увидят ли другие инквизиторы? Архиепископы? Священники? Монахи? Не думаю, что он станет защищать твою честь перед каждым ценой своей репутации.
– Всё равно это как-то неправильно, отец…
– Алан, не думай об этом, как о проклятье. Это дар. От Бога, что не дал тебе идти на сделку с совестью для обретения силы.
– Вы предлагаете пользоваться ЭТИМ? – возмутился Алан.
– Несёт ли тьму или свет клинок определяет не он сам, а тот, кто его держит. Так и ты. Тебе дана возможность. Используй. Исследуй.
– Но вдруг кто-то хочет этого? Вдруг кто-то хочет использовать меня во зло?
– Это будет не на твоей совести. К тому же, мы же договорились. Мы узнаем, кто это. А пока ешь и наслаждайся своим триумфом, малец. У нас с тобой впереди долгий путь.
Пройдя множество заданий, спасая людей и очищая мир от демонов, Алан продолжал искать ответы на вопросы о том, кто он такой. Через приют он узнал, что его, когда ему было несколько месяцев отроду, подкинул с написанным именем на лисчтоке некий мужчина в закрытой одежде. Что не произнёс ни слова. Камеры не смогли уловить, как он исчез. Его маршрут был бы мало полезен спустя столько лет, но то, что даже этого узнать не удалось, сделало эту ниточку абсолютно тупиковой для Алана. Проверяя истории разных роддомов, он нашёл зацепку. Некий новорождённый Алан Ноубл пропал прямо из своей кроватки. За эти несколько месяцев его и могли превратить в киборга. Но вопросы кто и зачем остались без ответа на протяжении трёх лет. В конце концов, Алан сдался, ведь того мужчину было найти просто невозможно. Пропавший на войне отец и умершая при родах мать тоже не дали ничего, кроме тоски и грусти. Поэтому пока Алан лишь надеялся, что однажды Бог укажет ему путь до истины.
Очередное задание. За стеной. Приграничная зона была излюбленным местом одержимых. Там было много заброшек, где можно было ночевать и прятаться перед набегами. Одержимые часто занимались убийствами, но причины всегда были разными. Кто-то из-за ненависти, кто-то из-за страха, кто-то из-за необходимости еды. Это был третий случай.
Следы
– Это оно? – спросил Алан, уже изрядно возмужавший, у Александра.
– Да. Должно быть. Местные говорили о садике в «пустом лесу».
– Странное место для убежища.
– Почему же?
– Оно же… на виду.
– Что ж, одержимые не всегда могут похвастаться мозгами. Пошли. Дело ждёт. Может, если поспешим, то кого-то найдём живым.
– Я не понимаю, зачем они это делают…
– Что?
– Едят… людей. Разве нельзя просто красть припасы или охотиться на животных?
– Животных в таком лесу не найти. Да и человек добыча попроще. А по поводу припасов… Это же надо организовывать план. Как это всё вывести, как хранить, прятать следы и так далее. Когда ты безмозглое и бешеное чудище, тебе не до этого.
– Но не все же такие… Отец Полит не был.
– Это исключения. И такие исключения куда опаснее, Алан.
– Каков план?
– Не думаю, что их сильно много тут. Жертв мало. Опаснее будет, если кто-то сбежит. Надо разделиться. Я зайду снизу. Как только почувствуешь всплески фибры, запрыгивай наверх. За работу.
Отец Александр тихонько зашёл в здание, дверь которого давно сгнила и не могла уже охранять своих жителей. Его даирокан засёк восемь душ. Подавлять фибру они не умели, но они знали, что он тут. И сидели в засаде. На кухне было двое. Инквизитор спокойно пошёл туда, активировав заранее щит. Как только он вошёл, одержимый мужчина попытался накинуться на него. Но отлетел от щита. Отец достал пистолет и выстрелил в голову женщины, напавшей сбоку. Мужчина заорал горестным рёвом, собирая фибру в свои руки, но Александр поразил и его лицо. Остальные одержимые засуетились, пытаясь попасть в Александра пулями и огнём, прожигавшим тонкие стены. Александр просто возобновил щит и кинулся прямо в пламя, расплавившее картонные стены.
Тем временем, Алан забрался наверх, запрыгнув в разбитое окно. С перепугу одержимый перед ним упал, крича как полоумный. Он выпустил сгустки красной фибры, что разорвали часть коридора. Но Алан уклонился и застрелил безумца. Ещё один одержимый с рыком побежал в атаку. Пуля Алана попала ему в шею, разорвав её. Голова почти отлетела от тела, но лоскута хватило, чтобы удержать её. Поэтому одержимый добежал до инквизитора, кулаком пробив стену. Алан увернулся. Второй удар он хотел поймать, но одержимый был настолько силён, что вбил инквизитора в коридор. Однако, рука всё же был пойман. Лучом он испепелил руку одержимого, от чего тот опешил, но снова попытался замахнуться. Рука Алана стала раскалённой и железной, и он просто отрубил ей конечность, а затем и голову одержимого, что не успела до конца встать на место.