Пустой мир 3. Короны королей
Шрифт:
— Господин барон, тогда… Ребенка заберет сама госпожа? — приложив руки к груди, тихо пролепетала девушка, неуверенно отступив к двери. Может быть, ей показалось и этот человек пришел сюда не за этим? — Мне сообщили, что она отправилась домой, но…
— Да… то есть нет, — Эдвард терял терпение и уверенность в том, что сможет сделать то, зачем пришел. — Проклятье! Сейчас это не важно! Уходите сейчас же, пока, — «еще можете» чуть не сказал он. — Пока без вас не улетели! — рявкнул все-таки не сдержавшись, и молодая фрейлина, подхватив подол платья, выбежала в коридор. Барон вздохнул и снова вытащил из кобуры пистолет, сняв его с предохранителя, — Матерь Земная,
Каждый шаг по направлению к детской давался с трудом, словно брел по колено в зыбучем песке, а ноги налились свинцовой тяжестью, прилипая к полу. Все, что он делал прежде, было оправдано определенными целями и задачами, отвечало данным клятвам. И сейчас, становясь палачом для маленького Гористара, он делал то, что считал правильным, поступал так, как должен был поступить тристанский барон, обязанный отвечать за свои слова. И прямо сейчас, собираясь убить невинное дитя, он чувствовал, что поступает неправильно, отвратительно, чудовищно нарушая самые основы понятий дворянской чести.
Незапертая дверь поддалась без усилий, открывая проход в небольшую, но хорошо проветриваемую комнатку с мягкой мебелью. В детской кроватке, стоящей в центре, мирно посапывал будущий граф Гористарского феода, которому не суждено было им стать, потому что когда-то его, еще не рожденного, барон Эдвард Тристанский заочно приговорил к смерти. Барон судорожно втянул в себя воздух, тщетно пытаясь успокоиться, но все же поднял пистолет.
Ребенок захныкал во сне и перевернулся на другой бок, маленькой ручкой сжав край одеяльца, в свете ночника блеснул вышивкой герб Гористара. Ненавистный герб семьи, которую он поклялся уничтожить и предать забвению.
— Матерь Небесная, — выдохнув, Эдвард опять опустил пистолет, — я же с самого начала давал эту клятву! И отлично знал, на что шел! Тогда почему сейчас так тяжело! Проклятье! — мысли в голове панически мельтешили, не способные выстроиться в хоть сколько-то узнаваемые образы, не позволяя успокоиться. Эдвард Тристанский впервые чувствовал, что неправ. Это ощущение было настолько сильным, что даже заставило сделать шаг назад, отступиться от решения, за которым не будет ничего, кроме тьмы и пустоты. Эта мысль единственная вспыхнула ярко и сильно, разгоняя творившееся в его душе безумие, но одновременно с этим Эдвард понял, что уже почти готов отказаться от данной клятвы. Тристанский барон снова вскинул пистолет. — Как же я вас всех ненавижу!
Выстрел, потом второй, третий… Не помня себя Эдвард давил на спусковую кнопку, всаживая в кроватку заряд за зарядом до тех пор она не просела, пробитая насквозь в десятке мест. Треск и запах расплавившегося пластика вернули его в реальность, но увидев результат, барон поторопился выбежать из комнаты, с отвращением отбросив пистолет в сторону. Душу рвали такие противоречивые чувства, что едва удавалось заставлять себя спокойно держаться и не срываться.
— Теперь остался только Респир, — не узнавая своего голоса, произнес барон, чувствуя, как воротник парадного мундира слишком сильно сдавливает ему шею. Одно только упоминание имени этого человека пробуждало в нем жгучую ненависть. — Респир! Ты последний, и Небом клянусь, я еще посмотрю в твои глаза!
Как добрался до посадочной площадки, и каким образом снова оказался на борту флагмана, он не помнил, из прострации его вывел спокойный деловитый голос секретаря.
— Господин барон, у меня документы на подпись? — девушка ждала его у дверей личной каюты со стопкой инфопланшетов в руках. — С вами все в порядке? —
— Все потом, — отмахнулся Эдвард, проходя мимо, полностью погруженный в свои мысли. Створки дверей раскрылись, и он сразу вошел внутрь, на ходу развязывая шейный платок под воротником, но секретарь, не желая отставать, вошла за ним следом.
— Что вы намерены сейчас делать, господин барон? — она остановилась у стола, прижимая к себе планшеты и заправляя за ухо снова выпавшую из прически непослушную прядь.
— Для начала я собираюсь напиться до беспамятства, — честно признался Эдвард, отбрасывая платок в сторону, рванул застежкой на короткие, заодно одарив непрошенную гостью злым взглядом. — Не хотите ко мне присоединиться? Говорят, пьянствовать в компании гораздо приятнее, чем одному.
— Не пытайтесь быть грубым, господин, вам это не идет, — спокойно ответила девушка. — Вы же знаете, что роль вашего секретаря мне досталась благодаря аналитическому складу ума и способности точно запоминать и оперировать большими объемами информации, поэтому я могу довольно точно предположить причину вашего эмоционального состояния.
— Я не просил проводить анализ моего эмоционального состояния, — огрызнулся Эдвард, скопировав ее тон и последние слова. Подошел к барному шкафчику и вытащил оттуда первую попавшуюся бутылку. Оглянувшись в поисках бокала, он решил не размениваться по мелочам, зубами выдернув пробку из горлышка, — если вы знаете, что я сделал, то не жду от вас понимания или чего-то прочего. Просто оставьте меня в покое!
— Господин барон, именно покой вам сейчас и нужен. Я знаю, как вам помочь. И точно знаю, что напиваться до потери пульса, а потом умирать от похмелья не лучший способ избавиться от чувства вины, тем более вам не хуже меня известно, что ни того ни другого с вами не произойдет, — ответила девушка, откладывая планшеты в сторону и подходя ближе, чтобы забрать бутылку. — В мои обязанности входит мониторинг вашего состояния. В очередной раз напоминаю, что вы недавно перенесли тяжелое ранение и, если не перестанете изводить себя нечеловеческими нагрузками и напряжением, это может закончиться плачевно. Вам сейчас необходимо выспаться, а не напиваться…
— В таком состоянии я не смогу заснуть, — зло процедил Эдвард, попытавшись вернуть бутылку обратно, но натолкнулся на выставленную руку, — будете меня останавливать?
— Я взяла на себя смелость и сказала всем, что вы просили не беспокоить, но зная как вы упрямы, останусь здесь, пока вы будете спать, — уверенно заявила девушка, отставляя бутылку в сторону и помогая ему расстегнуть крепления нагрудного панциря, — надеюсь, от моей компании, — она скопировала его тон, — вы не откажетесь…
========== Глава 23. Признание короля ==========
Глава 23. Признание короля
Всегда помни, что толпа, рукоплещущая твоей коронации —
та же толпа, которая будет рукоплескать твоему обезглавливанию.
Люди любят шоу.
Т.Пратчетт
Королевский дворец уже давно не видел такого оживления. К портовым причалам подходили все новые и новые корабли, высаживая делегации со всех концов Рейнсвальда. Феодалы и их вассалы в праздничных торжественных одеяниях, сопровождаемые членами своих семей в роскошных бальных нарядах, поднимались по выложенным красными дорожками ступеням во Дворец, церемониймейстер объявлял о вновь прибывших, громко перечисляя титулы и звания, пока гости медленно проходили дальше во внутренние залы.