Пустой мир 3. Короны королей
Шрифт:
Под высокими ярко освещенными сводами Зала Героев собрался весь цвет Рейнсвальдского королевства, но по сравнению с прежними собраниями многих видных его представителей не хватало. Война собирала богатый урожай, и в первую очередь гибли самые лучшие, те, кто укреплял и поддерживал заложенные тысячелетия назад основы государственности Рейнсвальда, каноны его права, политики и экономики, те, кого по праву можно было считать опорой королевства. Они остались на полях сражений мертвыми, сожженными и обезображенными, отдав жизнь за то, во что верили. Их место теперь занимали наследники — старшие и средние сыновья, волею судеб ставшие главами благородных домов и выжившие на полях сражений гражданской
Квенти Карийский, возглавлявший делегацию своего феода, чувствовал себя неуверенно, за время войны успев отвыкнуть от светского шума, музыки, яркого света и доносившегося со всех сторон смеха. В прифронтовой полосе постепенно приходилось привыкать к полумраку, светомаскировке и тишине, лаконичности военной формы и постоянной опасности, окружающей со всех сторон. А здесь в праздничной непринужденной атмосфере Королевского дворца было слишком ярко, громко и безопасно.
— Волнуешься? — спросила у него Тимья, держащая его под руку. — Я — очень.
Это был ее первый после долгого перерыва выезд в свет. Смерть старшего сына, любимой дочери и мужа сильно подорвали здоровье матери Квенти, тяжело переживая потерю, она отгородилась от внешнего мира, проводя дни напролет за рукоделием и молитвами. Тогда Квенти принял на себя обязанности сюзерена и стал молодым бароном, а Тимья стала фактически хозяйкой огромного замка, полностью посвятив себя воспитанию дочерей и заботам о стареющей свекрови. Поэтому когда пришло приглашение на церемонию коронации и торжественный прием, Квенти ни секунды не сомневался, что возьмет Тимью, чтобы хоть как-то отблагодарить за стойкость и терпение. Матушка одобрила его решение и подарила невестке бальное платье и украшения. Квенти украдкой посмотрел на свою названную сестру — сняв траур, она как будто расцвела. Легкое платье с короткими рукавами, отделанное тонким кружевом ручной работы не было вычурным и пышным, как наряды придворных модниц, но очень шло ей, подчеркивая красоту и молодость.
Тимья почувствовала взгляд и, как будто прочитав мысли, улыбнулась и крепче сжала его руку, стараясь придать уверенности. — Смелее, ты сейчас карийский барон, наш сюзерен, поэтому должен быть сильным, мы все на тебя надеемся.
— Именно по этой причине я и волнуюсь, — ответил барон, вздыхая и глядя на выстроенных вдоль стен стражей из королевской гвардии, возвышавшихся над гостями больше, чем на две головы. Гвардейцы казались металлическими статуями в своих позолоченных доспехах и крылатых шлемах, вооруженные силовыми глефами, чуть заметно блестевшими активированным полем. Поправив слишком тесный воротник Квенти добавил: — Я ведь впервые присутствую на официальном приеме в новом качестве, да еще и сразу на коронации… Эдвард и его светлость граф Фларский радушно меня приняли, но я не знаю даже имен большинства присутствующих здесь гостей. И, кажется, будто на меня все смотрят…
В Тронный зал, подготовленный для торжественной церемонии, гвардейцы внесли знамена королевских войск и личный штандарт монарха и, установив на возвышении у дальней стены рядом с королевским троном, замерли в почетном карауле. Зал был полон гостями; гул разговоров поднимался, казалось, до самого потолка, а для того, чтобы занять положенное протоколом место, карийским феодалам, пришлось осторожно проталкиваться, извиняясь и кланяясь. Свободными оставались только красные ковровые дорожки, ведущие от дверей к шестигранному пространству в центре зала и с уходившей от него еще одной дорожкой к основанию трона.
— Его Величества не видно? — поинтересовалась Тимья, чуть привставшая на цыпочки, стараясь разглядеть среди множества гостей знакомые
— Я уверен, что сир Горель за ней присмотрит, и потом с ней остались мои милые племянницы, они точно не дадут ей скучать, — улыбнулся Квенти, вспомнив маленьких озорниц. Самого карийского барона больше волновало, как мало знакомых лиц он видит. Некоторых феодалов он знал заочно, но тех, кого непременно хотел бы здесь увидеть, среди гостей не было.
— Господин барон, из порта докладывают, что тристанские корабли до сих пор не прибыли, — к нему пробрался адъютант и прошептал буквально на ухо, чтобы никто другой не слышал. Квенти только кивнул и жестом отослал офицера обратно. Его все больше беспокоило, что Эдварда Тристанского до сих пор нет, хотя он был в списках приглашенных. Разведчики докладывали, что барон отправился в Екидехию, но ни цели визита, ни что произошло после, выяснить не смогли.
— Ты кого-то ждешь? Выглядишь обеспокоенным, — Тимья кивнула кому-то в толпе гостей. — Я тут почти никого не знаю, так давно не выезжала, как быстро все меняется…
— Тристанского барона все нет, — ответил Квенти, — в последнее время отношения между нами несколько разладились, но он по-прежнему регент Карийского бароната… Он порой заставляет волноваться о себе, принимая слишком резкие и непонятные многим решения.
— Да, я тоже хотела бы его увидеть снова, — смутившись, уже более тихим голосом добавила Тимья. — Раньше он был частым гостем в Карийском замке, мне иногда казалось, что барон использовал каждый свободный день, чтобы заглянуть к нам, а теперь почти не появляется. Я могу понять, почему, но все равно… И матушка о нем спрашивала.
— Прошу прощения, господин барон, позвольте обратиться, — к ним снова подошел адъютант, но в этот раз, к большому удивлению Квенти, на мундире была символика фларского графства. — Его светлость граф Фларский желает видеть вас. Мне приказано сопровождать вас. Молодая госпожа также может пройти с вами, — добавил он, заметив, что Квенти в нерешительности посмотрел на свою спутницу.
— Как будет угодно его светлости, — кивнул Квенти, после чего обратился к своей свите: — Оставайтесь здесь, я постараюсь вернуться как можно быстрее. Сир Нодри, прошу вас, найдите тристанских вассалов и узнайте, стоит ли ожидать прибытия их сюзерена, — добавил он, когда адъютант графа фларского пошел вперед, вынуждая его поторопиться.
Граф Фларский еще накануне прибыл во дворец для подготовки к церемонии коронации и расположился в отдельном зале на несколько уровней выше тронного. Будущему королю надлежало провести время до церемонии в одиночестве, чтобы подготовиться к будущему служению и осознать тяжесть возлагаемой на него ответственности. Представители Небесного культа первыми посетили будущего правителя Рейнсвальда, чтобы провести предшествующие публичной церемонии таинства, и теперь он должен был облачаться к торжеству. Но у лейб-гвардейцев, охраняющих двери в покои, был личный приказ Дэлая пропускать гонцов со срочными вестями и посетителей в сопровождении личного адъютанта. Поэтому как только гости подошли к небольшим черным украшенным золотыми накладками дверям, те с шипением открылись, уходя в пазы в стенах, и также плавно закрылись за их спинами, когда люди вошли внутрь. На самом деле эбеновое дерево и тончайшей работы ковка была только внешним декоративным слоем для толстых противовзрывных створок, защищающих вход в подготовительный зал, но это была роскошь доступная лишь королю.