Пустой мир 3. Короны королей
Шрифт:
В течение тех нескольких секунд, пока зал наполнял грохот и свист автоматических очередей, многократным эхом повторявшийся под сводчатым потолком, Эдвард стоял, прикрыв глаза, и улыбался. Он вдруг понял, что испытывал Респир, стреляя ему в спину. Он ликовал… Восторг от осознания собственного превосходства, медленно поднимался из глубины души, сладким ядом растекаясь в груди, и заставляя трепетать каждую клеточку. Он даже не пытался сопротивляться этому чувству, полностью отдавшись в его власть и сознательно игнорируя все остальные. Гибель Остезейского Совета в его плане была переломным моментом во всем этом безумии, называемом гражданской войной —
— Господин барон, — к нему, включив внешний динамик, обратился один из спецназовцев, выхватывая из сладкого тумана понимая собственной власти. — Господин барон, в зале больше не осталось живых целей.
— Превосходно, солдат, — кивнул Эдвард, облизнув пересохшие губы. — Открывайте двери и сообщите Линку, что операция проведена успешно, и теперь он нужен мне здесь лично. У меня для него приятный сюрприз…
Подойдя к телу Таннара, барон перевернул его, но труп не удержался и свалился с кресла с неприятным шлепком, забрызгав кровью сапоги тристанца. Критично осмотрев их и брезгливо поморщившись — на вычищенном до блеска пластитеке кровавые капли выглядели особенно ярко — он вздохнул и присел на корточки перед телом. На лице Таннара застыло предсмертное выражение испуга, но Эдвард не обратил на него внимания, стараясь снять с шеи старика большой медальон из червонного золота в виде солнца, инкрустированный рубинами. Знак главы Совета обильно залитый кровью из разодранной пулями грудной клетки, который Таннару был уже ни к чему.
Сняв цепь, Эдвард поднял знак на уровень глаз, словно старался что-то разглядеть на нем, но в зал уже вошел Линк в сопровождении остезейских солдат, перешагивая через разбитые корпуса охранных дроидов. Мертвые тела членов Совета впечатления на него не произвели, он только старался ступать осторожно, чтобы не угодить в очередную кровавую лужу на полу.
— Здравствуй, мой дорогой друг, — кивнул Эдвард, когда Линк подошел ближе. — Надеюсь, сейчас тебя не грызет чувство вины по поводу произошедшего?
— Из-за этих стариков? — представитель Союза только хмыкнул. — Нисколько. Наоборот, я даже чувствую облегчение от того, что теперь эти старые извращенцы не будут путаться под ногами. Совет давно изжил себя, а удобного повода избавиться от него все никак не представлялось, не нашлось среди нас людей, готовых открыто выступить против, отказавшись от собственных клятв, и не побояться прослыть предателями…
— А сделать это чужими руками вполне нормально, да? — Эдвард усмехнулся. — Наши клятвы всегда были нашей опорой в этом мире, Рейнсвальд держался на верности данному слову, но порой оказывается и так, что именно эти клятвы и сдерживают нас, не позволяя идти вперед и камнем прижимая ко дну.
— Странно слышать подобные слова от тебя, Эдвард, — усмехнулся Линк, протягивая руку, чтобы забрать символ власти Остезейского Союза, — Так говорить о клятвах, когда именно из-за них и отказался от королевского престола.
— Я был наивен и глуп, — вздохнул Эдвард, продолжая раскачивать цепь перед глазами, наблюдая за тем, как переливаются на гранях золотого солнца отблески ярких ламп зала, — верил в то, что люди действительно держат и следуют собственным клятвам. Однако… — он прикрыл глаза и протянул медальон Линку, — однако на самом деле вся проблема в том, что вещи, которые мы считаем непоколебимыми,
— Эдвард, не думай, что ты первый, кто додумался до этого, — ответил Линк, бережно, как невероятное сокровище, принимая символ власти на ладони обеих рук и даже не думая скрывать волнение в этот момент. — Как долго я ждал этого дня… Вся Остезея в моих руках…
— Господин, барон, — прервал их разговор вошедший офицер тристанских штурмовиков. — Докладываю. Здание находится полностью под нашим контролем, все узлы и системы связи захвачены, ни единого сигнала тревоги с них передано не было. Сейчас мы поддерживаем стандартный обмен сообщениями, чтобы не вызвать подозрений.
— Превосходно, офицер, — кивнул Эдвард, отвлекшись. — Передайте войскам приказ занять позиции по периметрам здания и взять под контроль все входы и выходы. Утечка информации на данном этапе недопустима.
— Есть! — кивнул штурмовик и, отдав честь, вышел из зала, оставив дворян вдвоем заканчивать разговор.
— Я не раз представлял, что смогу сместить Совет, но никогда не думал, что это произойдет таким образом, — Линк вытащил из нагрудного кармана мундира платок и принялся вытирать им залитую кровью цепь, — Эдвард, когда ты предложил изменить все планы Совета, выступив против Вассария, я слабо представлял, как далеко это все зайдет. Гораздо больше в те дни меня беспокоила интервенция Саальта, но сейчас… Сейчас все это выглядит куда удивительнее.
— Теперь ты мой человек в Остезее, — кивнул Эдвард. — Мне нужен этот феод и его войска, которые теперь поведешь ты. За свое положение и безопасность можешь не беспокоиться, о факте переворота еще никому не известно.
— Это самый важный момент, — кивнул Линк, — твои люди тоже не должны быть узнаны, я собираюсь объявить о предательстве Совета и его попытке заключить мир с Саальтом. Вассалы этому поверят, и мне останется лишь склонить их на свою сторону. Жаль только, что его нельзя сразу присвоить себе, — вздохнул он, разглядывая вычищенный знак главы Совета. — Вассалы могут начать задавать неудобные вопросы, поэтому придется изображать из себя истинного патриота, преданного интересам феода.
— Мне все равно, кого ты собираешься изображать, — отмахнулся Эдвард, — только не думай, что я стараюсь исключительно ради твоего благополучия. Остезейский Союз должен выступить против Саальта наравне с остальными феодами, и мне нужен каждый солдат, которого вы сможете выставить. И пока ты полностью не возьмешь ситуацию под контроль, в столице будут находиться мои войска во избежание возможных попыток реконструкции старой власти. Конечно, все будет законспирировано, никто ни о чем не узнает.
— От своей части уговора я отказываться не собираюсь, — кивнул Линк, — к тому же, в отличие от этих стариков, прекрасно понимаю, где настоящая опасность, а где всего лишь временные трудности. Эдвард, надеюсь, этот момент ты тоже понимаешь.
— С графом Фларским можешь поступать, как будет твоей душе угодно, — пожал плечами тристанский барон. — После того, как будет устранена главная угроза Рейнсвальду, внутренние склоки меня перестанут волновать, — с этими словами Эдвард направился к выходу, жестом велев личной охране, дожидавшейся у входа, следовать за собой. — Прости, я бы рад провести в твоей компании больше времени, но меня уже ждут совсем другие дела. Предоставляю феод твоим заботам, уверен, ты справишься, моя помощь не понадобится.