Пустой Трон
Шрифт:
– Я знаю, господин.
– Так скажи мне, чего он от тебя хочет?
– Моей смерти?
– Возможно, - согласился я, - но твой отец этого не хочет. А чего еще?
– Он хочет разлучить нас с тобой, господин.
– Почему?
– Чтобы его внук стал королем.
Я кивнул. Конечно, он знал ответы на мои вопросы, но я хотел воскресить их в его памяти.
– Молодец, - сказал я.
– И что он с тобой сделает?
– Пошлет меня в Нейстрию, господин.
– А что случится в Нейстрии?
– Меня убьют
Я закрыл глаза от приступа боли. Выходящие из раны жидкости воняли, как выгребная яма.
– Так как ты должен поступить?
– спросил я, открыв глаза, чтобы взглянуть на него.
– Держаться поближе к Финану, господин.
– Ты не сбежишь, - свирепо набросился на него я.
– Не будешь искать себе приключений на городских улицах! Не будешь искать подружку! Останешься рядом с Финаном! Понял меня?
– Конечно, господин.
– Ты можешь стать следующим королем Уэссекса, - втолковывал я ему, - но не станешь никем, если умрешь или если тебя запихнут в проклятый монастырь, подтирать зады кучке монахов, так что ты останешься здесь!
– Да, господин.
– И если за тобой пошлет лорд Этельхельм, ты ему не подчинишься. А вместо этого скажешь мне. А теперь иди.
Я закрыл глаза. Проклятая боль, будь она проклята, будь проклята. Мне нужна была Ледяная Злоба.
Она пришла в темноте. Я спал, а Финан или кто-то из слуг принес в комнату высокую церковную свечу. Она чадила, отбрасывая слабый свет на растрескавшуюся и крошащуюся штукатурку стен, а на потолке танцевали странные тени.
Я проснулся от голосов снаружи, один был просящим, а другой сердитым.
– Впустите ее, - приказал я, и дверь отворилась, так что пламя свечи задрожало и запрыгали тени.
– Закрой дверь, - велел я.
– Господин...
– начал было воин, стоящий на страже.
– Закрой дверь, - повторил я, - она не собирается меня убивать.
Хотя боль была такой, что я бы не возражал, если бы убила.
Эдит неуверенно вошла. Она переоделась в длинное платье из темно-зеленой шерсти, подпоясанное золотистым шнуром и окаймленное широкой полосой вышивки с желтыми и голубыми цветами.
– Разве ты не должна носить траур?
– грубо поинтересовался я.
– Я в трауре.
– И?
– Думаешь, мне обрадуются на похоронах?
– колко поинтересовалась она.
– А ты думаешь, мне обрадуются?
– спросил я и засмеялся, о чём пожалел.
Она с волнением посмотрела на меня.
– Деньги исчезли, - наконец произнесла она.
– Конечно, исчезли, - поморщился я от боли, - Сколько?
– Не знаю. Много.
– Мой кузен был щедр, - язвительно заметил я.
– Да, господин.
– Куда девался этот засранец?
– Сел на корабль, господин.
Я удивленно посмотрел на неё.
– Корабль? У него недостаточно людей, чтобы управлять кораблем.
Она покачала головой.
– Может, и недостаточно. Но Селла дала ему
– Селла?
– Служанка на кухне, господин.
– Хорошенькая?
Она кивнула.
– Весьма.
– И твой брат не взял ее с собой?
– Он просил, но она отказалась.
Значит, Эрдвульф уехал, но куда? У него была лишь горстка воинов и куча денег, и ему нужно было где-то укрыться. Рыбацкая лодка имела смысл. Несколько человек Эрдвульфа не смогут грести, ее может нести ветер, но куда? Предложил ли ему Этельхельм приют в Уэссексе? Я в этом сомневался. Эрдвульф был полезен Этельхельму, только если бы смог избавить олдермена от Этельстана, а это ему не удалось, так что он не в Уэссексе и уж точно не в Мерсии.
– Твой брат моряк?
– Нет, господин.
– А его люди?
– Сомневаюсь, господин.
Значит, едва ли они смогут плыть под парусом от Сэферна до Нейстрии на маленькой лодке, так что наверняка направятся в Уэльс или в Ирландию. И если повезет, датский или норвежский корабль увидит их лодку, и Эрдвульфу придет конец.
– Если он не моряк, - сказал я, - и ты его любишь, то лучше молись о хорошей погоде, - произнес я язвительно и решил, что был слишком груб.
– Спасибо, что рассказала.
– Спасибо, что меня не убил, - откликнулась она.
– Или не послал тебя помогать Селле на кухне?
– И за это тоже, господин, - скромно согласилась она, а потом сморщила нос от наполнившей комнату вони.
– Это от твоей раны?
– спросила она, и я кивнул.
– Я ощущала тот же запах, когда умер отец, - продолжала она, а потом замолчала, но я ничего не ответил.
– Когда в последний раз перевязывали рану?
– спросила она.
– Неделю назад или больше. Не помню.
Она резко повернулась и вышла из комнаты. Я закрыл глаза. Почему уехал король Эдуард? Он не был близок с Этельредом, но всё равно казалось странным, что он покинул Глевекестр до похорон. Но он оставил Этельхельма, своего тестя и главного советника, представляющего стоящую за троном Уэссекса власть, и я решил, что Эдуард хотел держаться подальше от того грязного дела, которое задумал Этельхельм - удостовериться, что мерсийская знать назначит Эдуарда правителем Мерсии и побудит Этельфлед удалиться в монастырь. Будь он проклят. Я еще не умер, а пока я жив, я буду бороться за Этельфлед.
Прошло некоторое время. По ночам, заполненным болью, оно тянулось медленно, но потом дверь снова отворилась и вернулась Эдит. Она несла чашу и куски ткани.
– Я не хочу, чтобы ты чистила рану, - рявкнул я.
– Я делала это для отца, - объяснила она, а потом встала на колени у кровати и откинула шкуры. Она поморщилась от запаха.
– Когда умер твой отец?
– спросил я.
– После битвы при Фирнхамме, господин.
– После?
– Его ранили в живот, господин, и он протянул пять недель.