Пустой Трон
Шрифт:
Теперь меч Кнута находился в Диведе, и Троица летела к нему, рассекая волны под развевавшимся парусом. В отдалении я видел несколько других кораблей. Небольшие темные паруса наверняка принадлежали рыбацким лодкам, но два больших бледных паруса принадлежали торговым судам, направлявшимся к устью Сэферна. Сомневаюсь, что это были боевые корабли, потому что они держались рядом друг с другом и, резко отвернув от нас, вскоре потерялись в туманной дали моря.
Далеко за полдень мы отчалили от валлийского побережья, работая на веслах, так как ветер дул нам в лицо. Те два дня, что мы провели, наполняя чрево Троицы анкерками с элем, бочками с копченной
– Отправляйся на запад, господин, к месту, где кончается земля, - сказал он мне, - пройдешь небольшой залив и подойдешь к гористому мысу рядом с островами, там повернешь на север и пересечешь большой залив, а на дальней стороне залива найдешь мыс, который и есть Тюддеви. Даже слепец сможет отыскать его в темную ночь.
– Отправляйся с нами, - предложил я ему.
– Ты хочешь, чтобы моя нога ступила на эти земли?
– спросил он.
– За тридцать восемь лет, проведенных в море, господин, я никогда не высаживался на берег Уэльса и никогда не высажусь.
– Мы будем пилигримами.
– С мечами?
– рассмеялся он.
– Ты не разминешься с ним, господин. Иди на запад, пока не кончится земля, затем пересеки залив к северу. Иди на восток, пока не заметишь остров с большой аркой в скале, там найдешь хорошее место для стоянки в заливе. Человек, познакомивший меня с этим берегом, звал то место пастью дракона. Острые скалы похожи на зубы, господин, но оттуда ты сможешь дойти до Тюддеви пешком.
– Ты становился на якорь в пасти дракона?
– Три раза. Бросил один каменный якорь с носа, другой с кормы, и поставил хороших часовых на всю ночь.
– И не сошел на берег? Даже не набрал воды?
Он состроил гримасу.
– Там нас поджидали волосатые ублюдки с топорами. Я укрылся там от шторма, господин. И молился, чтобы дракон держал пасть раскрытой. Просто пересеки залив, найди арку, и да поможет тебе Господь.
Может, и правда христианский бог защитит нас. В конце концов, Уэльс был местом проживания христиан, но тем не менее, я коснулся молота у шеи и помолился Одину. Однажды он спустился в этот жалкий мир и занялся любовью с девушкой. Девушка подарила ему смертного сына, от сына произошел внук, от внука правнук, и так до тех пор, пока на свет не появился я. Во мне текла кровь богов, и я потер молот, попросив Одина защитить меня на земле наших врагов.
Тем же вечером, когда стих ветер и море мерно перекатывалось, мы пересекли широкий залив и подошли к скале в форме арки, а за ней, высоко в темнеющем небе, над гористой местностью стелилось облако густого дыма. Рядом со мной встал Финан и смотрел на темное пятно дыма. Он понимал, что это означало. Всю свою жизнь мы провели, глядя на подобный дым разрушения.
– Датчане?
– предположил он.
– Скорее всего, норвежцы, - сказал я, - или, может, стычка валлийцев? Они любят ссориться из-за пустяков.
Мы медленно гребли на восток, высматривая пасть дракона, и нашли ее, темную затененную расселину в прибрежной линии, я вновь коснулся своего молота, когда весла толкнули нас в сторону берега. На дальних склонах виднелись овцы и скопление крытых соломой лачуг в узкой долине, но мы не заметили никаких людей с топорами или без. Мы никого не видели. Если в долине у залива и проживал народ, то он спрятался
– За нами кто-нибудь да будет наблюдать, - сказал Финан, осматривая высокие склоны.
– Мы их не видим, но они наблюдают за нами.
– Возможно.
– И они разнесут весть о нашем прибытии.
– У нас крест на носу, - заметил я, имея ввиду, что мы выглядели кораблем с командой христиан, и в земле христиан это могло защитить нас.
– Господи, помоги нам, - сказал Финан, перекрестившись.
Мы выставили часовых и попытались заснуть.
Но в ту ночь сон вышел беспокойным. Мы находились в пасти дракона.
Еще до рассвета семеро из нас соскользнули на берег. Я, конечно же, взял Финана, сына, Гербрухта, потом что ему до этого уже довелось побывать в усыпальнице, и еще двух воинов. Эдит настояла, что тоже пойдет.
– Тебе будет безопасней остаться на корабле, - заметил я, но она упрямо покачала головой, и я разрешил ей пойти, убедив себя, что в присутствии женщины наш пилигримский маскарад будет выглядеть убедительней. Мы все надели плащи, а я сменил молот на крест. Плащи скрывали наши короткие мечи.
Оказавшись на берегу, мы вскарабкались на западный склон пасти дракона, и ко времени, когда мы добрались до каменистой вершины, мое ребро болело так, словно все дьяволы христианского мира тыкали в него раскаленными вилами. Троицу Ситрик отвел в море. Если невидимый наблюдатель у драконовой пасти известил своего господина, то воины, прибывшие к заливу, найдут его обезлюдевшим. Они решат, что мы остановились там на ночь и поплыли дальше, или, скорее, я уповал на то, что они в это поверят, и приказал Ситрику держать корабль в отдалении от берега до наступления сумерек, а затем опять проскользнуть в залив.
Итак, мы выступили в путь.
Идти было недалеко, совсем не далеко.
К тому времени, когда над землей показались косые лучи восходящего солнца, мы увидели Тюддеви, и как и лачуги у драконовой пасти, он был безлюдным. Я ожидал услышать привычную какофонию лающих собак и кукарекающих петухов, но за пеленой стелющегося дыма, покрывшего утреннее небо темными пятнами, стояла тишина. Тут было поселение, а теперь остался пепел и дымящиеся бревна, лишь мрачная каменная церковь стояла в лощине. Я часто видел подобное зрелище, я и сам становился его причиной. Пришли налетчики, они жгли и грабили, но когда мы подошли поближе, я не увидел мертвых тел. Нападавшие обычно уводили детей и девушек в рабство и для утех. Такие налетчики убивали пожилых и немощных, но не было трупов, исклеванных вороньем, камни не были забрызганы кровью, сморщившиеся обугленные трупы не смердели в углях. Деревня дымилась и была безлюдна.
– Если меч Кнута и был здесь, - мрачно заметил Финан, - то теперь исчез.
Я промолчал, не желая думать о его словах, хотя, конечно же, он был прав. Кто-то, либо пираты, либо воины из другого валлийского королевства, пришли в Тюддеви, превратив его в запустение и пепел. На нас зашипела кошка, выгнув спину, но больше тут не было никаких признаков жизни. Мы прошли к церкви, построенной из необтесанного темного камня. За ней находилась груда сожженных построек, от которых дым валил гуще, чем от остальных, и я решил, что это и был монастырь, куда перед смертью отправился Ассер. На дальней стороне руин, построенных у пологого склона северного холма, роились словно ульи небольшие каменные кельи. Пара из них была разворочена, но остальные выглядели нетронутыми.