Пустой Трон

Корнуэлл Бернард

– Я мог бы убить его, если бы он не прыгнул, - сказал Гербрухт.

– Он бы выпустил тебе кишки, - сказал я, - нам обоим.

Он был сошедшим на землю богом, богом войны, но бог проиграл, а теперь вырвался из зоны досягаемости наших копий.

Финан достиг ворот. Выжившие норвежцы бежали, возвращаясь туда, откуда начали нападение, и встали в стену из щитов вокруг своего раненого господина. Ложная атака на северо-западный бастион давно прекратилась, и все норвежцы теперь собрались на дороге, всего

около пятисот воинов.

И их всё еще было больше, чем нас.

– Меревал, - приказал я, - время выпустить твоих всадников. Я перегнулся через внутреннее ограждение.
– Финан? Ты видел Эрдвульфа?

– Нет, господин.

– Тогда мы не закончили.

Настало время перенести битву за стены.

Меревал повел две сотни всадников в поля к востоку от норвежцев и остановился на приличном расстоянии. Они представляли собой угрозу. Если Сигтрюгр попытается отступить к Брунанбургу, то всю дорогу его будут атаковать, и он знал это.

Но был ли у него выбор? Он мог бросить людей на стены, но знал, что никогда не захватит Честер штурмом. Его единственным шансом было предательство, и этот шанс исчез, оставив на улицах пятьдесят или шестьдесят мертвецов. Дюжина воинов Финана двигалась среди этих трупов, перерезая горло умирающим и срывая кольчуги с мертвых.

– Хороший день для добычи!
– весело произнес один из них. Другой танцевал на окровавленных камнях в шлеме, увенчанном крылом большого орла.

– Он обезумел?
– спросила меня Стиорра.

– Обезумел?

– Сигтрюгр. Подниматься по этим ступеням?

– Это безумие битвы, - пояснил я, - а ты спасла мне жизнь.

– Я?

– Он взглянул на тебя, и это отвлекло его достаточно надолго.

Я знал, что буду просыпаться по ночам и вздрагивать, вспоминая о его мече, приближающемся ко мне, вздрагивать от уверенности, что я никогда не смог бы отразить скорость его атаки, вздрагивать от прихоти судьбы, что спасла меня от смерти. Но он увидел Стиорру и заколебался.

– А теперь он хочет поговорить, - сказала она.

Я повернулся и увидел норвежца, что размахивал зеленой ветвью.

– Господин?
– позвал Финан из арки ворот.

– Вижу.

– Пусть войдет?

– Пусть войдет, - сказал я и потянул Стиорру за рукав, - и ты тоже.

– Я?

– Ты. Где Этельстан?

– С Финаном.

– Этот маленький ублюдок был в стене из щитов?
– поразился я.

– Стоял в заднем ряду, - подтвердила Стиорра, - ты разве не видел его?

– Прибью засранца.

Она усмехнулась и последовала за мной к баррикаде. Мы спрыгнули на улицу и перешагнули через сброшенные камни и окровавленные тела.

– Этельстан!

– Господин?

– Разве ты не должен быть в церкви?
– требовательно спросил я.
– Разве я разрешал тебе

присоединиться к стене из щитов Финана?

– Я вышел из церкви, чтобы пописать, господин!, - с искренним видом ответил тот, - и совершенно не намеревался присоединиться к Финану. Я просто собирался посмотреть на них, забравшись на бревна, но оступился.

– Ты оступился?

Он энергично закивал.

– Я оступился, господин!
– заявил он, - и упал на улицу. Я увидел, что Кенгар, мальчик, которого он спас, стоял рядом, защищая его, как и двое людей Финана.

– Ты не оступился, - сказал я и ударил его в ухо, причинив больше боли себе, чем ему, потому что он был в шлеме.
– Ты пойдешь со мной, - сказал я.
– И ты тоже, - добавил я, обращаясь к Стиорре.

Мы втроем вышли из-под арки, обошли тела, чьи головы были разбиты камнями, лужи дерьма, а потом ряды воинов Финана расступились для нас.

– Вы оба идёте с нами, - велел я Финану и своему сыну.
– Остальные ждут здесь.

Мы прошли по дороге тридцать или сорок шагов. Я остановился и сложил руки у рта.

– Ты можешь взять двоих!

Сигтрюгр взял только одного - зверского вида широкоплечего воина с широкой черной бородой, в которую были вплетены челюсти волков или собак.

– Его зовут Сварт, - весело сказал Сигтрюгр, - и он ест саксов на завтрак. Сигтрюгр повязал полоску ткани поверх потерянного глаза. Он коснулся повязки.
– Ты изуродовал всю мою красоту, лорд Утред.

– Говори не со мной, - отозвался я.
– Я разговариваю только с мужчинами. Я привел тебе женщину и ребенка, чтобы ты мог поговорить с равными.

Он засмеялся. Казалось, оскорбления его не трогают.

– Тогда я буду говорить с равными, - объявил он и поклонился Стиорре, - как тебя зовут, госпожа?

Она посмотрела на меня, удивляясь, в самом ли деле я хочу, чтобы она вела переговоры.

– Я ничего не буду говорить, - сказал я ей медленно на датском, чтобы Сигтрюгр понял, - ты управишься с мальчишкой.

Сварт зарычал при слове «мальчишка», но Сигтрюгр прикоснулся к увешанной золотыми браслетами руке верзилы.

– Спокойно, Сварт, они играют в словесные загадки. Он улыбнулся Стиорре.
– Я ярл Сигтрюгр Иварсон, а ты?

– Стиорра Утредсдоттир.

– А я принял тебя за богиню, - ответил он.

– А это принц Этельстан, - продолжила Стиорра. Она говорила на датском холодным и размеренным голосом.

– Принц! Для меня большая честь встретиться с тобой, господин, - он поклонился мальчику, который не понимал, о чем говорят. Сигтрюгр улыбнулся.
– Лорд Утред сказал, что мне надо говорить с равными, и посылает мне богиню и принца! Он чтит меня!

– Ты хотел поговорить, - холодно сказала Стиорра, - так говори.