Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 1
Шрифт:
– Поэтому я тоже приняла решение. Я отказываюсь от своей цели заполучить «шкатулку».
– …Э?
Это проблема. Это серьезная проблема. Мне нужна сила Отонаси-сан. Не думая, я раскрываю рот, чтобы попытаться отговорить ее.
Но тут…
– …Поэтому я буду тебе помогать.
– …Э?
Вот чего я не ожидал.
Помогать? Ая Отонаси будет мне помогать?
– Чего уставился, как дебил? Я только что сказала, что буду тебе помогать. Или ты не расслышал?
Но
– Я заблудилась. Ты правильно меня обвинял – я стала ничтожеством, когда убила тебя. Нет, хуже. Я струсила – я отказалась от собственной цели и пыталась сбежать, потому что не хотела признавать это. Проще говоря, я сдалась «Комнате отмены». И я продолжала убегать, говоря себе, что я, всего лишь побежденная «шкатулка», ничего уже не в силах сделать.
Несмотря на ее самоуничижительную речь, глаза ее по-прежнему горят. От этого мне немного легче.
– Но колебаться нечего. Конечно, я сделала нечто позорное. Но это еще не повод сидеть и посыпать голову пеплом. Сожалениями делу не поможешь. Так что я не буду больше убегать. Поэтому…
Она смолкает, не решаясь закончить фразу.
Но я смотрю на нее почти сердито, и она все же договаривает.
– Поэтому, пожалуйста – прости меня.
Аа, вот оно что. Вот что она имела в виду.
Этой странной тирадой она передо мной извинялась.
И эта ее мольба абсолютно бессмысленна.
– Я не могу тебя простить.
Какое-то мгновение Отонаси-сан кажется удивленной, потом лицо ее вновь становится серьезным.
– Понятно… когда тебя убивают, это, конечно, не то, что можно легко простить. Понимаю.
– Ничего ты не понимаешь.
Отонаси-сан хмурит брови, не в силах ухватить смысл моих слов.
– Я имею в виду… я н е з н а ю, ч т о и м е н н о п р о щ а т ь.
Вот именно. Я не «не хочу» ее простить. Я просто не могу ее простить. Потому что прощать-то было не за что изначально.
– …Хосино, о чем ты? Я…
– Ты меня убила?
– …Да.
– Ну что за бред? – и я улыбаюсь. – Я в е д ь з д е с ь!
Да. И с этим не поспоришь.
– Я здесь, Отонаси-сан.
Как бы сильно она ни ощущала свою ответственность – все сделанное можно вернуть.
И кстати, я вообще не понимаю, откуда у нее это гипертрофированное чувство ответственности. Она ведь не создатель «Комнаты отмены». Отонаси-сан просто попала сюда…
…Нет, неверно.
Отонаси-сан – не только жертва. Она ухватила все наши характеры, она видит насквозь все наши модели поведения. Она знает, как разойдутся круги, если в воду в определенном месте бросить камень. Она здесь правитель как минимум в не меньшей степени, чем сам создатель «Комнаты отмены».
Но именно из-за этой власти она чувствует себя ответственной за все, что здесь происходит. Потому что думает, что может изменить все, если будет действовать правильно.
И когда ей не удается предотвратить чью-то смерть,
Но ведь Отонаси-сан сама говорила, что смерть в «Комнате отмены» – не более чем шоу.
– Для меня это неважно. Но если для тебя важно, как насчет пары подходящих слов?
Несколько секунд Отонаси-сан стоит неподвижно, лишь хмурит брови. Когда я уже решил, что она сейчас двинется с места, она вдруг опускает голову.
– Ф-ф…
Ее плечи дрожат. Э? Что? Что это значит? Я с тревогой заглядываю ей в лицо.
– Хе-хе… ха-ха… ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!
…Она смеется! Да не просто, а хохочет взахлеб!!
– Э-эй! Чего смешного? Прости, совершенно не могу тебя понять!!
Отонаси-сан продолжает хохотать в голос, мои слова до нее просто не доходят.
Черт… да что вообще творится? Я-то был уверен, что сказал нечто «классное», но в итоге, похоже, мои слова вызывают лишь смех…
Наконец Отонаси-сан прекращает смеяться, и ее лицо приобретает обычное смелое выражение. Поджав губы, она произносит:
– Я прошла через 27754 «новых школы».
– …Это я знаю.
– Я была уверена, что твою модель поведения изучила уже вдоль и поперек. Но это твое заявление я не смогла предсказать. Ты можешь себе представить, как это занятно для человека, который привык к скуке?
И действительно, она явно в восторге. Я по-прежнему не понимаю до конца, о чем она думает, и просто киваю.
– Хосино. Ты – правда нечто. Таких я никогда раньше не видела. На первый взгляд ты совершенно обычный человек без особых достоинств, но на самом-то деле никто так сильно, как ты, не привязан к своей повседневной жизни. Именно поэтому ты способен четко различать настоящую повседневную жизнь и эту подделку. Лучше даже, чем я.
Лучше, чем Отонаси-сан?
– Да нет же. Я совершенно не могу их различать. Ведь мне становится плохо, когда эта авария происходит, даже хотя я знаю, что она отменится…
– Разумеется. Это никак не связано с различением. Скажем, если ты смотришь кино или читаешь книгу, ты ведь тоже переживаешь, когда персонажам приходится плохо, верно? Здесь то же самое.
Правда то же самое?
– …Хосино.
– А?
– Прости меня.
Совершенно неожиданно. Не пойму, за что она извиняется. Я и глазом не моргнул, как восторг исчез с ее лица.
– Мне правда очень стыдно за мою беспомощность. Прости.
– Д-да ладно…
Мне просто неловко, когда человек, намного превосходящий меня по всем статьям, так искренне передо мной извиняется. Я принимаюсь что-то мямлить, словно она меня ругает. Должен признать – я реально жалок.
– Это было всего лишь простое извинение, но тебе этого достаточно, да? Мне надо и дальше понимать тебя, узнавать тебя и направлять тебя. Этого ты от меня и хочешь, верно?
– Н-ну да…
– Извинение, хех? Нужное дело, но, по-моему, я уже много лет ни перед кем не извинялась.