Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 1
Шрифт:
Да, такое правда возможно. Но почему-то мне не удается увидеть в этом смысл.
– Сначала объясни, в чем вообще смысл позволить мне сохранять воспоминания?
– А я почем знаю? – резко, как отрубая, произносит она и потом добавляет: – Но я знаю, какое чувство движет людьми больше всего.
– И какое?
Отонаси-сан заглядывает мне в глаза и отвечает:
– Любовь.
– …«Любовь»?..
У нее сейчас настолько пугающее лицо, что я не могу ухватить сразу же, что она говорит. Ааа, любовь?
–
Отонаси-сан сверлит меня холодным взглядом.
– Что именно? Такая сильная любовь ничем не отличается от ненависти.
– Любовь, как ненависть? – озадаченно переспрашиваю я. – Д-да они же совершенно разные!
– Они одинаковые. …Нет, они, конечно, разные. Любовь хуже ненависти, потому что люди сами не подозревают, насколько это чувство грязное. Это просто отвратно.
Отвратно, хм…
– Но сейчас это неважно. Кадзуки, тебе ничего в голову не приходит?
– В смысле, кто-то, кто в меня влюблен, да? Да нет, никого…
Я начинаю отнекиваться, когда внезапно вспоминаю.
Есть один человек.
Если она не шутила, когда звонила мне по телефону, – есть один человек.
– Похоже, ты кого-то вспомнил.
– …
– В чем дело?
– …Эээ, в общем… ведь девушка, которая меня любит, не обязательно и есть виновница, верно?
– Разумеется. Одного этого даже близко не достаточно, чтобы решить, этот человек – виновник или нет. Однако это не означает, что здесь не стоит покопаться получше.
– Нет… в общем… она никак не может быть виновницей.
– Почему ты так уверен, что она не «владелец»?
Я просто не хочу, чтобы виновницей оказалась она. И сам сознаю это.
– У нас бесконечное количество шансов, пока мы в «Комнате отмены». Мы используем любую возможность подобраться поближе к «владельцу».
– …Однако до сих пор этот способ не принес тебе особого успеха, верно?
– Ты какой-то язвительный сегодня, а? Но ты прав. Однако теперь у нас новая зацепка: твое сохранение памяти – цель «владельца». Я никогда еще не глядела с этой точки зрения. Возможно, нам удастся получить новую информацию, которую я не могла получить раньше.
– Но…
– Тебе не хочется прояснить ситуацию из-за того, что это кто-то, кому ты доверяешь?
Да. Все именно так и есть.
Где-то в глубине моего сердца этот человек и у меня вызывает сомнения, поэтому я не хочу этим заниматься.
– …Ладно. Я тебе помогу.
– Только ты должен не просто мне помогать, а руководить.
Она права. Это ведь я стремлюсь выбраться из «Комнаты отмены».
…И все же… что-то меня грызет уже какое-то время. Чувствую, что что-то не так.
– Ну ладно, пошли давай.
– П-погоди-ка!
– Чего ты тормозишь! У меня скоро терпение кончится, знаешь ли!
Беспокоит меня – …ааа, понятно.
Когда
– Мм? Что такое, Кадзуки? Ты весь красный.
– Ой, нет, просто, ты…
Почему она теперь зовет меня не «Хосино», а «Кадзуки»?
– Что? О чем ты? …Эй, почему твоя физиономия покраснела еще больше?
– …П-прости. Забей.
Когда она начала звать меня по имени? Ко мне даже родители так не обращаются.
Кажется, мое лицо и сейчас становится все красней.
– ?.. Странный ты. Ну ладно, пошли уже.
«Отонаси-сан» поворачивается ко мне спиной и идет прочь.
– А, ага…
Может, мне тоже звать ее как-то по-другому, не «Отонаси-сан»? Если я пойду по ее стопам, мне придется звать ее… «Ая»?
…Не-не-не!! Немогу-немогу-безвариантов!!
Пусть хотя бы «Ая-сан»… нет, это тоже чересчур. Но «Отонаси-сан» звучит очень уж формально. Нужно имя, которое легко произнести и которое достаточно простецкое.
– О…
Один вариант приходит в голову. Его тоже произносить довольно неловко, но, раз уж я воспользовался им несколько раз, должно быть нормально.
– …Мария, – тихонько бормочу я себе под нос.
«Отонаси-сан» резко останавливается и оборачивается ко мне. Глаза у нее большие и круглые.
– Уаа! П-прости! – на автомате извиняюсь я при виде ее неожиданно острой реакции.
– …Чего ты извиняешься? Ты всего лишь удивил меня немного.
– …Так ты не злишься?
– А почему я должна злиться? Зови меня как хочешь.
– П-понятно…
Лицо Отонаси-са… нет, Марии расслабляется.
– И все-таки – из всех возможных вариантов ты выбрал Марию… хех.
– А, это… если тебе не нравится…
– Нет, я не против. Я просто лишний раз кое в чем убедилась.
– Ээ… в чем именно?
Ни с того ни с сего на лице Марии появляется мягкая улыбка.
– В том, что с тобой, Кадзуки, не соскучишься.
Я провожу обыск.
Я вернулся в класс, и вот я шарюсь в вещах девушки, которой, по-видимому, я нравлюсь.
Разумеется, я занимаюсь этим делом не от большого желания, и чувствую я себя последним мерзавцем.
Сейчас у них физкультура. Именно поэтому Мария решила, что мы должны воспользоваться случаем и поискать зацепку в ее вещах, прежде чем говорить с ней прямо.
Поскольку я думал точно так же, то подчинился... хотя все равно чувствую себя мерзавцем.
Кстати говоря, весь смысл как раз в том, чтобы это делал я. Мария уже несколько раз прошерстила вещи всех. И, судя по нынешнему состоянию дел, ничего не нашла. Что достаточно логично. Мария не может заметить ничего, что изменилось с прошлых дней, потому что она знает лишь сегодняшних нас.