Пустырь
Шрифт:
— Привет, отец.
— Я уже начал волноваться, что ты не отвечаешь. Как лесной воздух, Райн?
Поднял взгляд от утоптанной травы под ногами на Арину. До чего же она была восхитительна. Такая маленькая на фоне больших жеребцов, она не теряла свою грацию. Наши взгляды встретились и девушка, махнув мне рукой, вновь принялась наслаждаться обществом лошадей.
— Все так же свеж. Думаю, Линтер тебе уже набрал.
— Да. Говорит, парень пока еще слаб. Но ты же знаешь мальчишку, мы и глазом моргнуть не успеем, как он встанет на ноги.
— Как он немного окрепнет, хочу, чтобы его перевезли домой.
— Брай под арестом. Сегодня утром его повязали.
— Минус один значит. Это радует, — ухмыльнулся, отмечая приятные шевеления в груди.
Неожиданный для городского человека звук заставил повернуть голову. Топот копыт и по поляне проехал молодой парень верхом на серой лошади. На вид ему было чуть больше двадцати. Кого блять еще принесло? Зверь внутри привстал, чувствуя угрозу. Замедляя своего коня, он проехал мимо меня, направляясь прямиком к манежу.
— Эйшид сейчас как мышь, забившаяся в нору. Розыск это серьезное дело. Тем более, когда дело серьезное. Долго прятаться он не сможет, — слушал Германа, но мой взгляд давно превратился в прицел винтовки, направленной на этого наездника. Парень спешился и, держа под узды своего мерина, вошел в загон.
Было не слышно, о чем говорит эта четверка, но то, как Арина улыбается, глядя то на Ханну, то на этого выродка — выводило. Было очевидно, что всадник и есть тот любитель кофе, о котором говорила Ханна. Что это вообще за поебень?!
— Есть еще новости? — механически спросил у Германа, полностью увлеченный другим зрелищем.
Чуть отойдя в сторону, парень демонстративно вывел вперед коня. Сложно было не заметить даже с расстояния, как в девичьих глазах разгорается интерес. С опаской она протянула руку, касаясь мощной серой шеи. Я неотрывно смотрел на это представление, даже не слушая Германа.
Улыбка вновь заиграла на ее губах. Внутренний голос требовал подойти и прекратить все это, но с другой стороны хотелось верить ей и удостовериться, что она не даст повода для настоящей ревности. Сжал несколько раз кулаки, разгоняя кровь. Думаю, Арина, как и я, еще не скоро забудет, чем обернулась для нее история с Томом. Поэтому как минимум из страха, а как максимум из любви, о которой она говорит, девушка не должна была сейчас так открыто улыбаться этому парню.
Со стороны могло показаться, что я полностью спокоен. Сохраняя хладнокровие, наблюдал за ними, стоя все в той же позе у квадрацикла. Пару раз ловил на себе мимолетный девчачий взгляд. Арина пыталась понять по моему настроению насколько далеко зашла. Да, девочка ты еще пятнадцать минут назад далеко зашла.
Как то незаметно эта парочка осталась на манеже вдвоем. До безумия хотелось подойти и показать обоим, где их места. Да, я чертов собственник и не позволю никому заходить на свою территорию. Зверь ощетинился, оголяя клыки. Ревность лучший катализатор проявления истинных чувств. Можно орать на весь свет о безразличии, а потом увидеть рядом чужого мужика и слететь в миг с катушек, или наоборот, петь о любви и не почувствовать ничего, увидев малышку с другим. Желание бороться за своего человека рождается где-то в глубине тебя. Едкий дым бескрайней фантазии тут же заполняет тебя изнутри, и ты ждешь, пока приток воздуха или лишнее движение чужака не раздует пламя в тебе. Адское
Башню сорвало напрочь, когда этот недомерок вдруг решил посадить мышонка на своего коня. Подставив руки, он подсадил ее в седло, в нужный момент, взявшись за упругую задницу. И в эту же секунду невидимый карабин щелкает, спуская с цепи зверя.
— Герман, поговорим позже.
Красная кнопка, убираю телефон в карман и, оттолкнувшись, медленно начинаю движение в сторону манежа. Зверь внутри требует крови, и он ее получит. Не сейчас, не на глазах у Арины, но получит. Сломать ему руку хотелось только за одно прикосновение.
— Мне кажется нам уже пора, принцесса, — выделил последнее слово, показывая этому юнцу границу, которую он только что пересек. — Иди сюда, — спустив девочку на землю, отметил, как виновато она потупила глаза.
Неужели чувствует свою вину. Где то глубоко в душе эта мысль вызвала удовлетворение. Значит все-таки понимает, как себя не стоит вести.
Пропустил ее вперед через ворота манежа. Плотно сжал челюсти от нестерпимого желания врезать этому парню.
— Уже уходите? Как жаль, — женщина закачала головой. — Ариночка, ты можешь приезжать и кататься на лошадках когда захочешь. Мистер Эверс, наберете меня, когда соберетесь, и мы подготовим вам для прогулки Робу и Лака.
— Да, обязательно, — постарался вложить в голос всю добродушность, что была сейчас у меня в арсенале.
— Ханна, извините, а где можно сходить в туалет? — тихий шепот заставил остановиться.
— Пойдем, я провожу тебя.
— Я с ней!
Две пары удивленных глаз тут же устремились в мою сторону. Плевать, что там успела подумать Ханна. Объяснять я ничего не намерен.
— Тогда пройдемте, я покажу, — и, повернувшись, женщина двинулась в сторону дома.
Покосившись в мою сторону, девочка юркнула в след за провожающей.
Указав на уборную, Ханна удалилась, оставляя нас вдвоем.
— Прошу, — взявшись за дверную ручку, потянул дверь на себя.
— Ты ведь меня здесь подождешь? — бросив короткий взгляд в сторону туалета, девочка подняла испуганные глаза на меня.
— Разумеется.
Щелчок замка. Ухмыльнулся, представляя всю ту кашу, что была сейчас в ее голове. Конечно я понимал, что Арина не особо была и виновата. Ее открытое поведение было вызвано эйфорией от лошадей. И встреть она этого типа при других обстоятельствах, то не позволила себе с ним кокетничать. Я постепенно остывал, хотя этот конюх, или кто он там, до сих пор стоял перед глазами. Вот он уж точно видел, что девушка была не одна, но все равно реши распустить свои ручонки. Блять, как же жестко меня кроет при мыслях об Арине и другом мужике. Безумное навязчивое желание привязать ее к себе крепло с каждым днем.
Щелчок замка. Я сработал на опережение. Прежде чем она успела взяться за ручку двери изнутри, распахнул дверь, проникая внутрь.
Можно бесконечно наслаждаться ее растерянностью. Широко распахнутые глаза и взгляд, не находящий пристанища. Мышонок сделала несколько шагов назад, пока не уперлась в раковину.
— Мне кажется или ты меня боишься, — прислонился спиной к входной двери, скрестив руки на груди.
— Нет, здесь просто тесно, — и снова глаза в пол.
— Не люблю, когда меня обманывают, мышонок.