Путь Акогаре. Том 3
Шрифт:
Дорого и просто.
Иэясу с Хидэтадой, отец и сын, бывший и нынешний сёгун, решили принимать гостей именно здесь, поэтому слуги создали в зале приятную атмосферу, воскурив благовония вместе со сладко пахнущими восковыми свечами. Первыми прибыли мы с Рёко, и склонившись в уважительном поклоне, дождались отмашки сёгуна к уготовленным нам местам. После следовал непринуждённый разговор: дайдзё-дайдзин поинтересовался мнением Странника на счёт гамбита Хоккори, побеспокоился тем, куда Рёко запропастился на целых два года, ведь ему “так к душе Церемонии Сошествия”. Дали слово и мирно молчавшему доселе
Коротали время как могли.
– Прибыл Сенши Хоккори-сан, – после стука в дверь, объявил слуга, – и Норайо-сан.
– Что ж, – странник, шепча, деловито потёр руки, – Начнём.
* * *
– Иэясу-кун, Хидэтада-кун, – легко улыбаясь, Богомол наклонил в нашу с сыном сторону корпус, – Шитай-кун, Рейкон-сан, – кивнул страннику с его спутником.
Эти двое мне друзья, приятели, как минимум. Что странник, в само существование которого я верил с трудом, пока тот не явился ко мне лично, что Хоккори, который явно в союзники просится. Не каждый станет нарушать девиз своего дома ради мира в стране. И я это ценю. Хотя тот же Хидэёси предал Нобунагу ради власти, несмотря на то, что был одним из его генералов и ближайшим сподвижником. Об этом мы помним и на чужих ошибках учимся.
Я знал, что между этими двумя если не полноценная война, то точно отношения до нельзя напряжённые, взаимные пакости, время от времени происходят: сначала Хоккори пытается отобрать Акогаре у скитальца, потом тот подкинет своего волшебного ворона в качестве лазутчика, в пылу разборок и монаха, принятого в род, прикончит. Я не вмешивался, и не собирался, пока дело не стало выходить за рамки – Богомол привёл под стены Эдо ораву демонов, что, признаюсь, меня напрягло; да и Рёко захотел решить вопрос с этими Шитаями лично.
От их присутствия здесь мне на лицо прямо заползает весёлая ухмылка. Всё-таки не позволит им компания сёгуна и дайдзё-дайдзина переходить на личности и поливать друг друга грязью, главное, чтобы мечи не подоставали, или, храни замок небесные супруги, магию свою не применяли. От ударившей молнии мало кто застрахован, но эти двое не мальчишки, до такого у них не дойдёт. Надеюсь.
– Хоккори-сан, Норайо-сан, присаживайтесь, – я указал на место напротив себя. По правую руку, мою, были Рёко с наследником Шитай, по левую, Хидэтада, – Вы умеете удивлять, – провожая взглядом слугу, поднёсшего нам чай, продолжил я, давая тоном понять, что моё удивление положительно.
– Много лет ушло на подготовку. Но теперь я могу с уверенностью заявить, что времена, когда демоны были угрозой для людей, уходят в историю.
– Даже так? – Рёко.
– Представьте себе, Рейкон-сан. Воля мертвецов теперь принадлежит клану Сенши, – взял паузу, – и его друзьям, – это он должен был уточнить, тут, как никак, ещё я сижу.
– Поздравляю, – кивнул бессмертный, явно сдержав в себе какую-то колкость, – Искренне вас поздравляю. Вы сумели положить начало новой эпохи в борьбе человека со скверной.
– И не собираюсь останавливаться на достигнутом.
В его возрасте это похвально.
– Примите и мои поздравления, Хоккори-сан, – кивнул
– Новость и вправду хорошая, – согласился, кажется, уже искренне, Рёко, – Я больше не чувствую себя таким одиноким в этой борьбе.
– Если закрыть глаза на наши разногласия, то общими усилиями можно дать хороший бой уродцам, – продолжил мысль Хоккори, – Но только закрыв глаза, – припечатал тот ровно.
– Я вёл себя нагло, – ответил бессмертный, – Мне хватает смелости это признать. И я готов забыть о разногласиях, для начала… После, может, и хороший бой дадим.
После кивка Хоккори они синхронно встали, и поклонились друг другу.
Ладно, хотя бы этот спектакль не стали затягивать. Надеюсь, хоть чего-то из сказанного они намерены придерживаться. Хорошее начало: все признали ошибки – значит готовы к диалогу. Многим гордыня и глупость не позволяет склонить голову, когда это нужно.
– Есть и другие хорошие новости, – дождавшись, когда слуги обновят чай в пиале, Хоккори снова взял слово, – Усадьба Шитай переходит к её законному владельцу.
Забавная реакция у мальчишки.
Чаем поперхнулся.
– ... – Согия так и не нашёлся что ответить: если поблагодарит – по факту скажет “спасибо” убийце своих родителей, потребует больше – не в том он сейчас положении.
– Понимаю, что новость для тебя, Шитай-кун, неожиданная, но родовой замок Сенши уже практически отстроен и процесс переезда запущен.
Почему поместье только переходит Богомол молчит, конечно. Он полностью в своём праве, тогда времена такие были, да и не мне говорить кто кого и ради чего уничтожал. По крайней мере он, по видимому, проверяет сколько парень встребует за его поступки, а не стремится завершить начатое – многого стоит.
А вот откуда такое проявление чести и достоинства – интересно. Убить мальчишку ещё тогда, и никто бы слова не сказал.
Пару секунд, пока я думал, и Согия заговорил сбитым, слегка осевшим голосом:
– Йуруши. И Ичиро.
Хе-хе-хе-хе-хе!
Хороший чай.
Даже отменный.
Запах у него терпкий, как у кленовых корней, поднесся напиток к губам и ощутив этот забивающий ноздри аромат тебе кажется, что сейчас горлом прокатиться гром, но нет – лёгкий, даже безмятежный, цитрусовый вкус словно играет с тобой тенями. Видишь тигра, размером с гору, а это котёнок мирно у свечи сидит, да огонёк потушить пытается.
– Договорились, – легко пожал плечами Хоккори, отвлекая меня от мысли, – Устроим приём – объявим о помолвке.
Согия залился краской, но протестовать не стал. Всё, закончился.
А Богомол, между прочим, отдаёт единственную дочь из рода. Не побоюсь слова – гения клана, которая, как мне докладывала разведка, стреляет молниями чуть ли не активнее своего отца.
Что ж в тебе такого, мальчик?
Пара Рёко и Согии выглядела занимательно. Ладно первый – бессмертный за свои столетия научился лицо держать и как бы ни был удивлён, если не захочет – виду не подаст, но второй, подражая старшему, иногда выдавал такие смешные выражения, что я сам был в шаге от того, чтобы чаем поперхнуться. Это всё, конечно, аристократические заморочки, и обычные люди, тем более в быту, на такое внимание не обращают. Но он же пришёл не с обычным человеком говорить.