Путь Акогаре. Том 3
Шрифт:
– Я таких не знаю.
– Надо б съездить на Большую Землю. Посмотреть как у вас сейчас с уродцами воюют.
– Они есть и есть, – проговорил Вэньмин, – Они часть нашего мира. Такие же жильцы как и люди, Боги, Суры, животные... Все имеют право на жизнь.
– Мертвец – главный враг человека, – присёк твёрдо Фудзивара, – Он желает нашей смерти. О каком праве речь?
– Люди желают друг другу что-то похуже смерти, Дзинпачи-сан, – вставил уже я, смотря, как положение не даёт осадить господина
– Может, и так, Согия-кун, – улыбка была мне ответом.
* * *
Даже в недрах Дзигоку стоит не такой гадский звук: они чавкают, мычат, рычат, хохочут и вопят, вот она – песнь Шествия; уродцы слились в единую волну, заливая собой дорогу к Столице. Я уверен, в Эдо, да и во всех соседних провинциях, все уже подняты на ноги, решая, что же с этим всем делать. Нас должны поджидать войска сёгуната, Иэясу, скорее всего, понимает, что это просто представление, но перестраховаться правителю надо.
Паланкин покачивало из стороны в сторону – его нёс рогатый, многоглазый великан, поросший слоем мха и грибов, издающий звук, похожий на намывание бобов. Под ногами ёкая путались блудницы – женские фигуры с прожорливыми ртами на затылках; с вытянутыми на пол моста шеями; с руками, усеянными птичьими глазами. Строй погонял исполинских размеров скелет в глазах коего уселся рой блуждающих огоньков. Где-то сбоку и совсем не привлекая внимания проскакивали ожившие зонтики с сандалиями, фонари с парчами, идолы с колёсами...
Палитра внушала.
Я ждал первого сопротивления. Ждал, что перед нами покажутся “герои” и вызовут меня на смертный бой, но пока ничего подобного не происходило. Идущий впереди строя Норайо тихонько осаживал возникающих смельчаков. Убивать людей явно не стоило, мы и так по грани ходим, очень тонкой, если задуматься. И если я хоть на мгновение утрачу концентрацию и позволю мертвецам ослушаться моей воли – Шествие обернётся трагедией, поэтому, борясь с усталостью, я продолжал ход, благо оставалось не так много.
Эдо защищали массивные врата Содатсу и я ощущал, как по мере приближения демоны всё больше их боялись, как уродцам хотелось скрыться поглубже в лесу, не высовывая свои морды. Я выглянул из паланкина наружу – вдали виднелись стены города и те самые злополучные врата. С каждым шагом удерживать толпу мертвецов становилось всё сложнее – их внутренний инстинкт рвался наружу.
Ещё немного.
Пиком их ужаса стал порог Содатсу, здесь я, стиснув зубы, сделал мысленное усилие и одного из мертвецов буквально разорвало изнутри. Вдох-выдох. Уже легче.
Шествие застыло у городских врат.
На нас смотрели лишь стража со стен, наставив ружья.
– Спаситель! – сначала послышался голос, немногим позже из-за врат показалась группа людей, –
– Слава Победителю!
– Слава Сенши!
– Слава Богомолу!
– Слава Камакири!
Потихоньку Шествие обросло зрителями, теми, кто осмелился выйти на улицу, выглянуть за городские стены.
Пора. Выхожу из паланкина. В людской толпе прокатывается волнение вместе с восхищением.
Положив руку на цуку катаны, я глубоко выдыхаю и вынимаю клинок, распрямляю плечи, расставляю ноги. Вздымаю лезвие над головой и объявляю:
– В моих руках ваша воля! – подолы кимоно поднялись под ветром и обожглись разрядом молнии; Мафуцу приняло Небесный свет; Кусанаги заискрился, – И ВАША СМЕРТЬ!
Вспышка.
Грохот.
"Смерть".
* * *
– Мгм-м-м... – протянул длинноволосый юноша, зажав в зубах заколку, – Хм-м-м... – одной рукой держа пряди, а второй вынимая изо рта спицу, Бренный Скиталец уложил прямые патлы в аккуратный хвост, – И как тебе, Согия?
– Новый стиль вам идёт, Рёко-сама, – не задумываясь ответил я.
– Я всегда неотразим. Что верно – то верно. Но Шествие тебе как?
– Внушает, – покивал, наблюдая за тем, как Хоккори, обливаясь ручейками пота, пытается не потерять лицо и не согнутся вдвое от накатившей усталости. Пытается успешно. Осанку держит, дыхание ровное. Что самое главное – его подчинённые обратились прахом, – А нам не пора?..
– Пора. Не хочу появляться у Токугавы после деда. Нужно, дабы он зашёл в зал, а там мы, с довольным видом чай потягиваем.
– ... – я лишь покачал головой, одобряя идею.
Хоккори ещё с несколько минут красовался перед толпой, пока к нему не подошёл богато одетый человек с предложением пройти в дворец на переговоры с Владыкой.
Анализируя: есть условная сторона-обвинитель – Шитай-но Согия, наследник дома Шитай, с поддержкой Рейкон-но Рёко, влиятельной фигурой в истории Поднебесной, по умолчанию уважаемой в аристократической среде; а есть тот, кого “обвиняют” – Сенши-но Хоккори, которого, если упрощать и говорить по простому, мы всё пытаемся выставить лиходеем. Ясное дело, не прямо и не навязчиво, но неприязнь между ними присутствует.
Семья Токугава, отец и сын, в данном случае, призваны рассудить нас, да заодно выслушать старого Богомола, выяснить, зачем был устроен спектакль “Шествие”. Хотя, судя по тому, что Тайра приволок за собою божественные императорские регалии – можно делать выводы наперёд.
Зал Павлинов – одино из главных помещений дворца Эдо.
Расположенный в главной башне, тэнсю, он представлял собой широченную комнату, ограждённую перегородками-фусума с росписями, как несложно догадаться, павлинов.