Путь Акогаре. Том 3
Шрифт:
Он преклонил колено, и склонил голову, произнося традиционную клятву верности:
– Я никогда не буду хуже других на Пути Воина. Я буду всегда служить своему господину. Я буду всегда почитать своих предков. Я буду служить людям с состраданием и ради их блага.
За ним повторили и другие.
Наконец, сдался последний – Рюу. Такие как он чаще всего безвольны, не способны решить ничего сами, а если загнать их в угол, как сейчас, начинают обвинять и метаться.
Легко.
Это было слишком легко.
Глава 7. "Голоса".
Это было
Град стрел.
Бой принят.
“Ты принесёшь мне их головы, Хоккори, – сказал холодно Томомори, – Лишь ты один в силах”. Слова звучали как прощание – в ответ я лишь кивнул, и, сбросив шлем с броневыми рукавами, дождался момента дабы перепрыгнуть на корабль к Eсицунэ, где должен был ошиваться Сигэёси, и принести им смерть. Задержать, конечно, пытались. Кроме верных псов гэнцев я встретился с неким Аки, обладающим силой тридцати воинов, но куда ему – во мне целое войско.
Увидел фигуры.
Они.
Сигэёси подох, моля о пощаде; Eсицунэ побрыкался, но в аду первый второго долго не ждал. А я, по молодости идиот, расслабился и пошёл обратно, чем поплатился – Аки, сумевший оттянуть свою кончину, обнял меня, прыгнув в воду.
Очнулся уже после битвы, на берегу моря, где-то очень далеко от Данноуры. А рядом лежали регалии: подвеска, меч и зеркальце. Бабушка вместе со своим внуком – юным императором, которых мы держали у себя в плену, бросилась в воду, прижав к груди воспитанника; между ними – священные регалии.
– Иначе как подарком судьбы это не назовёшь, Хоккори-сэнсэй, – дослушав байку, хекнул Норайо.
– Может подарок, может кара.
Я очень долго думал после той битвы. Для обычного человека неприлично долго. Вопрос: “Почему я?”, – не давал покоя. Ну вот как юный воин может продолжать жить, когда под нож пустили его господина, друзей, слуг, невесту – растоптали всё за что он воевал? Никак, правильно. Так я стал искать для себя альтернативы, цепляться за жизнь и, в конечном итоге, пришёл к аскезе, другими словами – духовным практикам; к идее плана, что начал зреть уже тогда.
Сейчас мы с Норайо двигались к рыбацкой деревне близ этой самой Данноуры. Души дома Тайра нужно проведывать каждый год и не потому что они “взбунтуются”, мы не в сказке живём, а потому что надо. Во мне их кровь, они умерли, а я, вон, до сих пор бренную землю топчу.
Отдавать ежегодное уважение – меньшее, что могу сделать.
– А дальше в столицу? –
– В столицу, – выдохнул я.
– ... – он замялся, – А вам не?..
– Страшно?
– ... – Нора кивнул.
– Нет. Не страшно. И почему должно быть, по твоему?
– Ну, вот так заявится в Эдо, маршем из мертвецом... – ему прямо тяжело подбирать слова.
– Я еду повидаться с другом. Показать ему свои достижения.
– Пф. “Другом”, – было мне ответом.
Как бы не бурчал Норайо, но с Токугавой Иэясу у нас хорошие отношения. Я вложил немало сил в это дело и бывший сёгун, старейшина рода, считает меня другом и верным союзником. Тут я нарушаю девиз дома Сенши – “Люди нам не враги” – помогая взять верх при Сэгикахаре, здесь начинаю подбирать весь послевоенный сброд, там провожу благодетельные акции для обездоленных – всем видом провозглашая себя плечом, на которое можно положится.
Марш мертвецов, Шествие, устраивается не для того, чтобы испугать сёгунат и правящую верхушку, скорее наоборот – показать, что давно висящая в воздухе проблема демонической угрозы решена. Мертвец подчинён. Являясь в Эдо верхом на уродцах я не оставлю в этом сомнений.
Напрашивается вопрос: “А что странник?”.
Ничего.
Все его потуги в сторону поиска документов и игры с наследником дома Шитай не кидают тени на мою репутацию. Я уж позаботился, чтобы так называемый “захват” был грамотно обставлен со стороны бумаг: отчёт сёгунату составлен холодно, с фактами, которые одновременно и нас делают правыми, и забивают клин в репутацию Шитай. Добавить ещё, что в народ мы пустили парочку других слухов – получаем идеально отыгранный спектакль. Слово “спектакль” подходит не совсем, ведь откровенной лжи в моих отчётах не было. Шитай заслужили свою участь.
Убрать наследников, старших братьев мальчишки-Согии, пока те в ссоре с отцом скитались по миру не составило труда – их бы и так не искали; а стать регентом младшего – ход, как по мне, блестящий, ведь даже сейчас ко мне претензий не будет – “спаситель рода”, как никак. Вот где действительно вопрос был недоработан, так это в самом младшем сыне Шитай – всё-таки надо было заняться его воспитанием, промывкой мозгов, лично, дабы не случилось того, что случилось.
Так или иначе на претензии бессмертного с дружком ответить, конечно, придётся; как и переехать, наконец, из родового поместья. Благо, у Сенши скоро закончиться строительство собственного родового замка.
– Вы меня раньше никогда не брали меня с собой, Хоккори-сэнсэй, – сбил с мысли Нора, – А тут и историю поведали, и лично показать хотите... – с удивлённым тоном, он выдохнул клубок табачного дыма, – Особенные деньки пошли.
Норайо потерял Рэна. Для него эти “особенные деньки” далеко не радостные, кётай скуривает уже ёкай-пойми-какой свёрток табака, но оно его что-то не успокаивает. Собственно, поэтому я его и взял. А то они там в резиденции бы с ума сошли, на пару с Йуруши, павшего монаха оплакивать. Так хоть отвлечётся, погуляет. Что на счёт меня: да, жаль парня, верный был малый, но Карп на то и Карп, чтобы плыть против течения, выбрав вместо тактического отступления смерть – не пойми зачем.