Путь Базилио
Шрифт:
Эффект сначала оказался обратным ожидаемому: автоклав не выдал продукта вовсе. Бамбук забеспокоился, но трогать настройки побоялся. Вместо этого он валялся на койке и перечитывал аусбух — заняться было больше нечем.
На следующий день забежал доктор Коллоди. От него несло такой чёрной тоской, что бамбук как-то даже съёжился.
— Сегодня научный совет, — мрачно сообщил он. — Будут мой отдел расфорировывать. Сизый Нос всё под себя подгребает. Надо было на него стукнуть насчёт наркоты, — доктор ударил кулаком по столу. Звук вышел жалким, неубедительным. Зато пыль посыпалась не только со стола, но даже и с пололка.
— Убраться тут надо…
— Яюшки… Я буду умненький, благоразумненький, — вздохнув, пообещал бамбук.
— А если не приду, — сказал доктор Коллоди ещё мрачнее, — вот ключи. — Он бросил Буратине связку.
Тут бамбук испугался уже не на шутку. Он прекрасно понимал: если с доктором что-то случится, от биореактора его будет отделять только немедленное согласие пойти на общее. Что означало крах всех надежд на счастливое будущее.
— Папа, — впервые в жизни сказал Буратина доктору. — Глупостей только не делай, пожалуйста.
Доктор посмотрел на него с недоумением, потом хрипло рассмеялся, послал сынулю в жопу и ушёл, не попрощавшись.
Буквально через пару секунд после того, как звякнула собачка замка, автоклав загудел. Буратина подлетел мухой, включил очистку. Перед тем, как лечь на койку, он запихал бутылки доктора подальше под койку — уж больно томил соблазн.
Благодать начала сливаться в сосуд поздно вечером. На сей раз склянка была полна по самую горловину. К сожалению, возникли сложности с закусоном: принесённые папой Карло брикеты кончились ещё вчера. Пить на голодный желудок было чревато разоблачением. Но бамбук рассудил, что доктор заявится уже под мухой, да ещё и с приятелями, и вряд ли что-то заподозрит — особенно если его собственный запас останется нетронутым.
Деревяшкин взял со стола мензурку, протёр её изнутри пальцем, плеснул душистой коричневой жидкости и чокнулся со стенкой.
Глава 25, в которой вновь открывается нечто неприглядное, но это открытие дарит кое-кому утраченные было надежды
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
ДОКУМЕНТ: протокол заседания Научного Совета Института Трансгенных Исследований
ФОРМА ДОКУМЕНТА: стандартная
ИНИЦИАТОР ЗАПРОСА: Ib 123308 (господин Нефритовое Сокровище)
ИЗМЕНЯЕМАЯ КАРТОЧКА: повестка дня
ИЗМЕНЯЕМОЕ ПОЛЕ: пункт 1
БЫЛО: распределение правительственных грантов, расформирование 9 отдела ЛПИ (бывш. руководит. Карло Коллоди)
СТАЛО: чрезвычайное происшествие в Лаборатории перспективных исследований
— Если уважаемые коллеги соблаговолят услушать мнение вашего ничтожного слуги, — начал свою речь директор Института Трансгенных Исследований, председатель Научного Совета, высокоучёный господин Нефритовое
Все напряглись. Было известно: когда господина директора настигает приступ витиеватой вежливости перед нижестоящими, это означает, что он ими крайне недоволен.
Единорог обвёл взглядом аудиторию. Когда-то — очень давно, до Хомокоста — здесь был спортзал. Теперь на потемневших за полтора века палисандровых досках стоял огромный переговорный стол. По бокам располагались конские ложа и насесты для птичьих. Широкое окно выходило в сад, где остренькие утренние лучики пытались пробиться через кроны молодых сосен.
Он осторожно опустил на стол трёхпалую руку. Семнадцать дюймов белоснежного рога сверкнули грозно, предупреждающе.
Собравшиеся напряжённо молчали. Доктор Карло Коллоди накручивал на палец длинный седой ус.
— Напомню уважаемым коллегам, — голос высокоучёного председателя оставался ровным, и только раздутые ноздри и порозовевшие белки глаз выдавали его истинное настроение, — мы намеревались обсудить ряд вопросов, связанных с текущими работами. К моему глубочайшему сожалению, наша беседа будет посвящена иным, более важным проблемам. В самом сердце нашего Института обнаружилась измена.
Собрание зашумело, потом затихло.
— Как вам, должно быть, известно, я обращался к нашему губернатору с официальным прошением о дополнительном финансировании, и был удостоен аудиенции. К моему удивлению, господин Наполеон Морган Гейтс Пендельшванц, в принципе одобрив документ, потребовал в качестве условия sine qua non внеплановой проверки сотрудников Института. Как вам известно, я доверяю своим сотрудникам, и подобное требование расценил как задевающее честь Института и мою лично. Однако, чтобы очиститься от подозрений, я распорядился осуществить ряд мероприятий. Конкретнее: силами нашей внутренней службы были проведены обыски в ряде помещений. Включая рабочие места и личные апартаменты некоторых из вас. Вы вправе осудить меня за столь поспешный шаг, к тому же разрушительный для тех уз доверия, что связывают истинно просвещённых существ. C огромным сожалением я обязан сообщить, что этот шаг оказался оправданным.
Цилинь ещё раз обвёл взглядом присутствующих — все эти разнообразные лица, морды, рыла, подозрительно косящие глаза, вздрагивающие брыли, кривящиеся губы. Втянул ноздрями воздух. Запах ему не понравился. От членов Совета пахло недоумением, растерянностью и страхом. Так пахнут сяо жень — ничтожные существа. Их подмышки и ладони покрываются холодным потом, источая запах презренного холецистокинина и адреналиновую вонь, в то время как потовые железы цзюньцзы, благородного мужа, даже в минуту величайшей опасности издают аромат неколебимой стойкости.
— Результаты проверок выявили следы утечек материалов и сомнительные махинации с оборудованием, что наводило на мысль о шпионаже и даже саботаже исследований. В связи с этим было начато расследование, которое и выявило виновных. Теперь я назову их имена.
Тишина в зале стала по-настоящему мёртвой.
— Первое имя — некая Алиса Зюсс, лисьей основы. Будучи вектор-мастером первой категории с правами куратора заготовок, она имела доступ к новейшим разработкам Лаборатории перспективных исследований. Пользуясь служебным положением, она похищала образцы тканей и консерванты геномных цепочек. Доказано также, что она несколько раз незаконно списывала и присваивала ценное оборудование, благодаря фальсификации результаты экспертиз.