Путь Чести

Щукин Иван

Посмотрел. И теперь, полностью протрезвевший из-за увиденного, погонял коня прочь. Не разбирая дороги. Главное подальше отсюда. Подальше от Владыки!

Ганс мысленно благодарил всех богов, что никто его не заметил. Потому что люди со знанием такой тайны долго не живут.

Более-менее успокоился фон Бюхель лишь в своей комнате на постоялом дворе. После того, как выпил целую бутыль местного пойла. Некой медовухи.

Успокоился, и решил, что об увиденном надо молчать. Никому и никогда. Кроме Владыки. Но сам Ганс написать письмо

Карлу Удачливому не мог. Значит, придётся посвятить в эту тайну отца. А уж граф Адельманн сможет правильно распорядиться этой информацией.

— Срочно надо найти бумагу и перо, — бормотал фон Бюхель, открывая вторую бутылку медовухи. — Если подать всё правильно, то мне и наказание отменят. А может и наградят…

Глава 13

Надежды у нас смутные,

а опасения четкие.

Поль Валери

Михалёв сообразил первым. Он снова обнажил меч, упёр его остриё в брусчатку и, держась обеими руками за крестовину, опустился на одно колено.

— Прими мою службу, боярин! — торжественно произнёс он.

— Боярич, — поправил я.

— Теперь, для меня, боярин, — упрямо говорит десятник.

— Вот как… А как же служба роду Дёминых?

— Воин должен служить боярину, либо князю. У нашей, младшей, ветви был боярич и боярышня. Теперь есть боярин.

— Хм, — задумчиво хмыкнул я, глядя на приклонивших колено воинов. Можно ли им верить? Так-то пацаны совсем. Не прожженные интриганы. — А если я поведу вас на штурм дома боярина Михаила?

— Значит, пойдём на штурм, — быстро ответил Михалёв. И тут же добавил: — Но не хотелось бы.

Ну да, мне и самому не хотелось бы. Но бойцов придётся брать в любом случае. Не убивать же их, в самом деле?

— Отныне и до века — вы мои люди! — негромко произношу я. — Я в ответе за ваши поступки и ваши жизни. Не подведите! А теперь встаньте.

Но прежде, чем троица воинов поднялась на ноги, чуть сбоку раздался довольный голос:

— А я и так твой, боярич! Сам говорил…

— Вторуша? Живой?! — обрадовался я, увидев ковыляющего бойца, который ещё в самом начале боя выхватил магическую плюху и улетел.

— Я крепкий!

— Вы закончили? — недовольно спросила Василиса, что последнюю минуту стояла метрах в трёх от нас. — Наигрались?

— Вась, ты чего? — перешагнув через тело одного из нападавших, спросил я у сестры.

— Того! — отрезала она. — У нас двое раненых. Один серьёзно. А вы тут в князя и прочий люд играетесь! И… С Ханной тоже проблема. Но она пока терпит.

— Она ранена?

— Она нет, — помотала головой Васька. — Раненых надо к целителю отвезти. Одного — срочно. Иначе не довезём.

— Показывай, — кивнул я.

— Чего показывать?! — неожиданно закричала боярышня Дёмина. — Говорю же — к целителю их надо!

Но

я её уже не слушал. Сам всё увидел.

Действительно, пока мы с бойцами тут неожиданную присягу приносили и принимали, Василиса с очнувшейся Эльзой занимались нашими людьми.

Чуть в стороне от экипажа, накрытый собственным плащом, лежал Кондратий.

У самого экипажа, прислонившись к высокому колесу, скособочившись, сидел один из подчинённых Михалёва. Был он бледен, но вроде помирать не собирался.

А вот рядом с ним, прямо на брусчатке, лежал последний наш боец. И тут действительно всё было плохо.

Кольчуга пробита в нескольких местах. Шлема на голове не было. Его заменила полоса ткани, которую спешно, чуть трясущимися руками, наматывала немка. Под левой ногой собралась довольно приличная лужа крови.

Но главное — это сип, с которым выдыхал бессознательный воин. Похоже, пробито лёгкое.

— Эльза, отойди немного, — попросил я девушку, положив руку ей на плечо.

— Надо остановить кровь, боярич, — помотала головой немка, не прекращая своего занятия.

— Отойди! — чуть надавил я голосом и легонько сжал ей плечо. И уже мягче добавил: — Так надо.

Эльза всё же закончила перевязывать бойцу голову, и лишь затем, бросив на меня недовольный взгляд, сделала два шага в сторону.

Остановившись над раненым, я распростёр над ним руки, скастовал «Среднее исцеление» и, уже как-то даже привычно, обратился к Живе за помощью.

Заклинание сработало как надо. Воин выгнулся дугой, застонал и затрясся в мелких конвульсиях. Но длилось это не долго. Несколько секунд и всё прошло.

Раненый так и не пришёл в себя, но лицо его разгладилось, а дыхание стало ровным — без хрипов.

— Осмотри его, — повелел я немке, которая застыла и изумлённо переводила взгляд с бойца на меня и обратно.

— Я посмотрю, — влезла Василиса. И вот она удивлённой не выглядела. Ну или удачно это скрывала.

Кивнув, я подошёл к следующему раненому.

Он помирать, вроде не собирался. Всё так же сидел, прислонившись к колесу, держался за рёбра с левой стороны и морщился.

Подумав, я решил, что ему будет достаточно и «Малого исцеления». И без помощи богини. Не стоит лишний раз её тревожить. Вдруг надоем, и в следующий раз Жива не откликнется. Боги — они те ещё засранцы.

Закончив, я огляделся и устало вздохнул. Вымотал меня сегодняшний денёк. Ещё как вымотал. Столько событий, и все, так или иначе, требуют определённых усилий.

Радует лишь то, что стою тут на своих двоих и не собираюсь в больничку. А то в этом мире чуть ли не после каждой потасовки там оказываюсь. Всё же второй ранг — это вещь!

Кстати! А я случайно по результатам сегодняшнего сражения следующий ранг не взял?

Прислушался к себе и понял — нет. Не взял. Видимо не столь значительная победа. Вот ели бы я заранее знал о нападении, морально готовился, нервничал и переживал…