Путь Чести
Шрифт:
Владимир Северский
Глядя на этого Гришаню, я почувствовал, что потихоньку зверею. Моя фамильная ярость довольно давно не проявляла себя. Видимо личность Маркуса, что так до конца не исчезла, как-то её нивелировала.
Но сейчас! Меня буквально затрясло от гнева. На род Дёминых. На боярского сына Сильнова. На бояр Ивана и Михаила, которые всё пытались использовать меня в своих целях, а как не получилось, то решили выкинуть за порог. Как щенка ненужного. Осталось только пинка
Но особенно я разозлился, поймав взгляд этого Гришани. И столько в этом взгляде было злорадства, что захотелось попросту срубить ему голову.
Конечно, объявлять войну роду Дёминых я не собираюсь. Но и стерпеть такое не смогу. Уж не знаю, то ли боярское звание своё берёт, то ли я слишком вжился в образ боярича, на которого равняются его воины…
Выпрыгнув из экипажа я, словно не замечая направленных копий, обошел шлагбаум. Затем прошел мимо слегка растерявшегося дяди Саши и оказался лицом к лицу с Гришаней.
— А ты не много на себя берёшь, воин? — почти спокойно спросил я, глядя ему в глаза. И с удовольствием заметил, что злорадство и некое торжество от своей крутости, начало в его взгляде уступать место опаске. Он не мог не знать, что я победил боярина Каганова. И не боялся меня, лишь будучи прикрыт другими бойцами рода. Но вот теперь, когда я стою вплотную…
— Приказ у меня! — хрипло выкрикнул он, поглядывая мне за плечо. На воинов, которые, по идее, не должны были пустить меня так близко к его драгоценной тушке. Уж не знаю, что он там увидел, оборачиваться я принципиально не стал, но чуть-чуть уверенности к нему вернулось. — Приказ! И не тебе, чужак, что-то решать на этой земле! Боярин Михаил приказал не пускать — мы выполняем.
Если бы он на этом остановился, то я, наверное, сдержался. Но этот идиот, видя моё молчание, вдруг громко добавил:
— Проваливай! Ходят тут всякие! По…
Договорить я ему не дал. Ударил коротким боковым в челюсть. Причём даже не стал вкладывать в удар всю новоприобретённую силу. Просто показал, кто тут кто.
Но несмотря на это Гришаню крутануло в сторону и он, не удержавшись, плюхнулся на колени.
— На кого пасть открыл, смерд? — зло спросил я. — Знай своё место!
— Ах тыж! — выкрикнул он и, неловко поднявшись, схватился за висевший на поясе меч. — Нападение!
Выхватить меч из ножен я ему так же не дал. До смертоубийства всё же тоже не хотелось доводить. Поэтому ударил ногой в грудь. В стиле «Это Спарта!». И вот теперь я не сдерживался.
Мда… От удара Гришаня сложился вдвое и улетел, словно его машина сбила. Причём ему не повезло ещё и в том, что в направлении его полёта дорога заканчивалась, и имелся довольно крутой склон. Поэтому вначале он летел по прямой, а потом падал вниз и катился. И что-то мне подсказывало, что быстро этот тип не встанет.
Я же, не теряя времени, развернулся к десятку с копьями и послал в них заклинание «Головокружение». Простенькое. Незаметное обычным взглядом. Оно на короткое
— Живьём! — крикнул я своим бойцам, срываясь с места.
Уточнял я не зря, потому что Михалёв с подчинёнными уже практически вступили в бой. И человеколюбием они явно не страдали.
Заклинание не подействовало на троих. Но они тоже отвлеклись, глядя на то, как их товарищи вдруг потеряли равновесие. И именно этих троих я и атаковал первыми, предварительно навесив на себя «Ускорение».
Первый из воинов всё же заметил моё движение и попытался ткнуть копьём. Но я даже уворачиваться не стал. Потому что это было чертовски медленно! Хотя у воина явно был не первый ранг. Просто я двигался наверное с такой же скоростью, как тот воин, что погиб от стрелы Егора на пасеке. И напади на меня сейчас кто-то подобный, то я уже не стоял бы на месте, пытаясь сообразить где противник.
Левой рукой я увёл копьё в сторону и, подпрыгнув, в лучших традициях муа-тай, пробил коленом в голову.
Приземлившись, сразу же присел, пропуская над головой ещё одно копьё. Резко выпрямился, подбил нападавшему ногу и добил локтём.
Третий воин хоть и не попал под «Головокружение», но среагировать никак не успел. Растерялся. И я двумя ударами отправил в беспамятство и его.
В итоге после этой молниеносной атаки на ногах, из всего десятка, остался лишь один. Остальных мои бойцы уже положили и вырубили. Некоторых, похоже, излишне жёстко. Но жить определённо будут.
Последний воин так и не успел придти в себя. Он всё ёщё пытался утвердиться на ногах, а Михалёв с подчинёнными уже закончили с остальными и уложили его на дорогу, стукнув по голове.
На всё про всё ушло секунд пять-десять. А ещё мне показалось, что мои воины двигаются быстрее, чем раньше. Неужели тоже взяли ранги после того боя? Хотя, если и так, то ничего удивительного. Мы бились с превосходящими силами противника, которых поддерживал сильный Стихийник. А парни ничего не знали про мои возможности и были готовы погибнуть. Но выжили. Всё логично.
Кстати, хорошо бы сделать им артефакты, увеличивающие скорость. Чем боеспособнее мои бойцы, тем мы все дольше проживём. С такой-то беспокойной жизнью. Но определённо не сейчас.
Убедившись, что вся застава лежит в отключке, я повернулся к Сильнову.
Боярский сын в эту мини-битву не вмешивался. Просто смотрел. И сейчас на его лице появилась досада. Правда, непонятно из-за чего. То ли из-за нашей быстрой победы, то ли из-за всей ситуации в целом.
— Десятник! В строй! — скомандовал я, глядя на приближающихся к нам других бойцов рода Дёминых, которые, конечно же, заметили что кто-то отметелил их товарищей.