Путь дурака
Шрифт:
– О-ё-ё-ё-ёй! Вы мне хребет переломаете! Сволочи проклятые!
– А кто все это начал? Я что ли?
– оправдывался, вставая, Прист.
– А вы вообще зачем сюда пожаловали?
– Наташка выгнала - вот мы сюда приехали.
– А че выгнала-то?
– А! Захочешь подраться - причину найдешь!
– махнул рукой Прист.
– Наташку не знаешь что ли?
Тут воспрянул Евгений.
– А! Проходите - проходите, ребята! Рад вас видеть!
– гостеприимно раскланялся Евгений.
Хиппари прошли в комнату и без приглашения уселись за стол.
– Чаю хотите?
– суетился Евгений - А у меня еще и щербет
– У-гу!
– немногословно отвечали хиппари, бесцеремонно зажевывая здоровые куски щербета.
– Варенье? И варенье тоже давай! Все съедим.
Киса отламывал самые здоровые куски хлеба, намазывал на них варенье прямо руками и заглатывал их, не жуя. Его прожорливый рот жадно хватал еду. Он даже и думать не хотел о своих «ближних». Прист тоже не отставал от своего товарища. Намешав в стакан с чаем добрую порцию варенья, он выхлебал его залпом и закусил приличным куском щербета. По окончании «трапезы» Киса смачно отрыгнул и вытер мокрый рот рукавом своей тельняшки.
Женя и глазом не успел моргнуть, как все его немалые запасы были уничтожены одним махом. Остальные гости остались голодными и довольствовались чаем с сахаром и простым хлебом. Все были недовольны наглой выходкой хиппарей, но открыто выразить свои чувства не решался никто. Все делали вид, будто ничего не произошло.
Киса и Прист лениво оглядели всех присутствующих. Особого интереса у них никто не вызвал. Разухабистая парочка схватила гитару, висевшую на стене и забабахала лихую заводную песенку:
– Долго надо мною все глумились,
Я теперь над всеми поглумлюсь.
Долго в жопе черти гоношились,
И теперь другим я становлюсь.
Прист лихо фигачил на гитаре, а Киса завывающим голосом продолжал петь, обращаясь к Рыбе:
– Долго черти в омуте водились.
Глупою тихоней ты росла.
Поебень тебя с ума сводила.
Это все - морковка для осла!
Что шагает к пропасти так смело,
За «приятным» тянется ишак.
Разобраться в этом ты сумела ль?
Ведь до бездны остается шаг.
Рыба поняла, что вопрос задается ей, но даже не знала, как на него среагировать, и тупо сидела и молчала, мотая башкой из стороны в сторону. Киса глумливо щелкнул у нее пальцами перед ее тупой пачкой и продолжил петь истошным надрывным голосом:
– Долго надо мною все глумились.
Я теперь над всеми поглумлюсь.
Долго в жопе черти гоношились,
И теперь другим я становлюсь.
Прист со всей мочи врезал по струнам, доигрывая завершающие аккорды. И тут одна струна лопнула и щелкнула ему прямо по лбу. Он уморно заверещал, схватился за ушибленное место и тут же выбежал из комнаты. Зрители радостно зааплодировали, радуясь такому яркому стихийному концерту.
Рыба сидела и тупо таращилась, радуясь тому, что ей уделяют внимание. Она совсем не понимала, что над ней явно и открыто смеются. Киса смолк и глумливо раскланялся под веселые хлопки публики.
– А чем мы будем еще заниматься?
– с тоской в глазах, скучающим голосом произнес Прист.
– А мы будем читать стихи!
– неожиданно вклинился в разговор Холмогорцев.
– Фета, например, или Цветаеву.
Хиппари брезгливо поморщились.
– Ну, а если вам эти поэты не нравятся, давайте, почитаем поэзию. Нашу. Маяковского, например.
– Че?! Какого Маяковского? Мы и сами его почитать можем. — глумливо усмехнулись Киса
Киса с пафосом начал читать:
– Я достаю из широких штанин…
С этими словами он приложил левую руку к сгибу правой и покачал правой рукой в воздухе и продолжил:
– Дубликатом бесценного груза...
Тут все не удержались и покатились со смеху. Прист перебил Кису и стал наперебой рассказывать другое стихотворение:
– Слышите пиплы!
это про бабу,
которая села поссать на поляне:
Расселась, раскарячиласъ!!!
Пиздищу-то расставила
Метр- на метр, как в магазине продовольственном.
Если бы я имел хер
В два с половиной метра,
Я бы доставил и себе и ей большое удовольствие!
Все еще больше покатились со смеху. Светлана стыдливо захихикала. Киса не остался в долгу и весело продолжил:
– Слышите, а вот это про ту же бабу, но в исполнении Есенина:
Россия!
Как пахнет мочой!
Вот женщина мочится.
Хочется! Ах, как хочется
К голой жопе прижаться щекой!
Тут уже все не выдержали и покатились со смеху из последних сил. Холмогорцев и Иорданский схватились за животы, Херман хихикал педерастическим фальцетом, а Баседбаева стыдливо закрыла лицо руками, и ее тело затряслось в беззвучных конвульсиях смеха.
Минуты две или три вся честная компания не могла прийти в себя. Херман даже выбежал в туалет, но не успел и обоссал по дороге штаны. И ему пришлось возвращаться домой, чтобы надеть сухие. Когда приступ конвульсивного смеха прошел, все вдруг осеклись и стали задумываться. Сразу же включилась личностная оценка, и все стали пугливо оглядываться: «А что же скажут обо мне другие?» - было написано на лице у каждого. Хотя конечно всем им было похуй на другого, когда они хохотали над анекдотом. Но эти завнушенные идиоты механично оглядывались друг на друга, боясь оценки и осуждения. Но хиппари абсолютно не обращали никакого внимания на оценки дураков вокруг. Они весело прикалывались над собой и над окружающими. Киса строил рожицы, а Прист тянул его за нос. Киса кривил обиженную пачку, утрируя свои чувства и деланно наигранно скулил и гундосил:
– Ой, не надо меня обижать! Я - лучший представитель человечества! Я хороший. Любите меня, пожалуйста! Инвалида! А-а-а-а!
Всем было очень смешно над выходками идиота. Тусовка буквально катилась со смеху. Все держались за животы. Но никто не задумывался, что таким «скоморошьим» поведением Киса и Прист разрушают свою ложную личность. Идя наперекор общественным предрассудкам, они разрушают всякие представления о том, каким должно быть поведение человека, что он должен вести себя солидно, важно, представительно и т.д. Хиппарям было наплевать на то, как их оценят мыши. Им даже наоборот нравилось, что их критикуют, косятся на них, показывают пальцами и т.д. Это их задорило, бодрило, конфликт с миром давал им особенную энергию, которая их оживляла и делала чем-то особенным среди стада серых бесцветных рабов-мышей. Все хиппари, панки, митьки, неформалы - это люди, которые обладают совершенно другим мышлением, иным мировоззрением. И этим они выделяются из общего безмозглого стада. И те из них, которые уже не год-два тусуются и не уходят затем в мирскую жизнь, а всю свою жизнь посвящают панку, хиппарству, митьковству и т.д., это уже настоящие люди! Одна веселая панк-группа «Инструкция по выживанию» пела в одной из своих песен: