Путь Гладиатора. Калин
Шрифт:
Сейчас она показалась ему больше, чем обычно. Он тщательно осмотрел обитые деревом стены, оборудованные обогревательными приборами, резной потолок и заметил там то, на что никогда раньше не обращал внимания.
«Какая несправедливость, — пофилософствовал он. — Люди всю жизнь занимаются созданием прекрасных вещей, которыми бы наслаждались другие, а мы все слишком заняты, чтобы понять, что же они создали. И что оставили нам. Мы слишком заняты будущим, чтобы тратить время на прошлое».
Он медленно поворачивался, пожирая глазами все, что видел. Начиная с этого момента вся его
Ничего, если не считать его восприятие мира. Только и всего!
Леон повернулся, когда в комнату ворвался Эван.
– Леон! Почему ты созвал экстренное совещание? Что–то случилось?
– Ничего не случилось, — тихо ответил Леон. Он указал на стоявший возле стены небольшой столик с чайником и чашками. — Не выпьешь со мной чаю?
Меар Эван раздраженно покачал головой.
– Нет, что–то случилось, — упрямо не соглашался он. — Иначе зачем тебе было созывать новое совещание? Говори же! Акционер Херл, я требую твоего ответа!
– Требуешь? — Леон поднял брови. — Акционер Эван, твой тон оскорбителен!
– Прошу прощения! — поторопился принести извинения Эван. — Я потерял рассудок. Смерть Мулво, ты понимаешь. — Он замолчал на секунду и протянул руку вперед. — Пожалуйста. Если это важно, я должен знать. Как член Ассоциации, я имею право знать.
– И скоро узнаешь. — Леон подошел к столику и налил себе еще чаю.
«Как же это я сумел столько времени терпеть этого идиота? — посетовал он. — Терпение. Вот в чем заключается секрет успешного создания высокоразвитых цивилизаций. Но может ли считаться правильным план развития планеты, в котором человеку приходится подавлять свои естественные желания и реакции?»
Когда Леон допил чай, в комнату вошли Шим, Эмиш и остальные заговорщики. Вскоре все собрались, кроме Рестерна. Леон прочистил горло и объявил совещание открытым.
Эван возразил:
– Еще нет нашего председателя Акционера Рестерна.
– Его и не будет, — мрачно ответил Шим. — В данный момент его допрашивает командор Гирн из городской стражи. — Он оглядел присутствующих. — Я не возражаю, чтобы Акционер Херл вел наше совещание. Кто–нибудь возражает? — Он подождал, потом кивнул Леону: — Никто не возражает, Акционер Херл. Пожалуйста, продолжайте. Мы все в вашей власти.
«Не совсем, — мысленно не согласился Леон. — В чьей именно власти, нам это еще предстоит выяснить. Но сейчас не это главное, — сказал он себе, — вернее, не сейчас».
– Наверное, все вы уже знаете о смерти Акционера Мулво, — начал он без предисловия. — Вы, пожалуй, слышали и официальную версию происшедшего. Кое–кто, быть может, даже поверил в нее. Но не я. Мне интересно, сколько членов нашей Ассоциации разделяет мое мнение, что Акционер Мулво был убит по приказу Властителя Игрушки? — Он стал считать поднятые руки. — Единогласно. Акционер Рестерн в настоящее время находится на допросе. Может ли кто–нибудь предположить, почему? —
Эван покачал головой.
Молчание прервал Шим:
– Акционер Мулво вот в этой самой комнате говорил о подготовке вооруженного восстания, о привлечении к делу наемников. На том совещании председателем был Акционер Рестерн. Так что между этими двумя инцидентами есть очевидная связь.
– Совершенно очевидная, — бесстрастно согласился Эмиш. — Акционер Мулво был убит из–за своего вероломного предложения, а у Акционера Рестерна неприятности из–за того, что он не стал доносить на Мулво, таким образом вроде бы показывая свое согласие с ним.
– Вот именно. — Леон оглядел присутствующих. — Но кто–то же донес? — тихо спросил он. — Кто–то из сидящих в этой комнате. Кто он, этот шпион Властителя Игрушки?
С дальнего конца стола донесся голос:
– А точно ли это один из нас? Может, наша комната прослушивается?
– Нет, — не дожидаясь разрешения председателя, выпалил Шим. — Комната защищена от электронного прослушивания. Я готов поклясться в этом!
– Может быть, кто–то из слуг? — предположил другой. — Человек, купленный командором Гирном. Даже женщина. У Мулво не было обыкновения приглушать голос.
– То же можно сказать и про вас обоих! — резко произнес Эмиш. Он был близким другом убитого Акционера. — Если вы обиделись на мои слова, то я с готовностью приму любое предложение с вашей стороны.
– Прекратите! — Леон стукнул кулаком по столу. — Мы собрались здесь не для ссор. Ситуация слишком серьезная. Акционер Эмиш, принесите извинения.
Эмиш нахмурился, потом пожал плечами:
– Как прикажете, Акционер Херл. — Он повернулся к человеку, сидевшему рядом с ним: — Прошу прощения, если мои слова вы приняли за оскорбление.
– Ваши извинения принимаются.
«Дети, — вздохнул Леон. — Но ребенок считает важным придерживаться этикета. Наши предки знали человеческую природу, когда разрабатывали ритуал, который ставит барьер между мыслью и деянием, между словом и делом. Горячие головы следует держать в крепкой узде».
– Я вызвал вас сюда не для того, чтобы заниматься вашими взаимными оскорблениями, — холодным тоном сказал он. — Нам предстоит взглянуть в лицо фактам и принять решения.
– Шпион! — с диким взглядом воскликнул Эван. — Мы должны выяснить, кто шпион!
– А какой в этом сейчас смысл? — Леон покачал головой. — Его донос уже дошел до назначения. Мы все столь же виновны, как и Рестерн, и Властитель Игрушки знает столько же, сколько и мы сами. Почти столько, — поправился Леон. — Есть одна вещь, которая неизвестна его шпиону. Его предательство не спасет его. Его можно считать уже практически покойником. — Леон замолчал, ожидая комментариев, но когда все промолчали, продолжил: — Нам не нужно беспокоиться насчет шпиона, — повторил он ровным голосом. — Властитель Игрушки — не тот человек, который готов смириться с существованием потенциальной опасности: выдавший нас человек может пойти на предательство еще раз. А наемный убийца обойдется гораздо дешевле, чем передача пакета акций. — И Леон стал разглядывать лица присутствующих.